Здесь надо сказать, что среди традиционных религий индоевропейцев только зороастризм ставит знак равенства между тёмным началом и злом в космогоническом аспекте. Даже когда от Гельмольда мы узнаем о «злом Чёрнобоге» и «добром Белобоге», мы понимаем, что его христианское толкование противопоставления Белого и Чёрного богов может не иметь ничего общего с идеей добра и зла, хорошего и плохого у древних славян. Речь идёт о разных проявлениях бинарных противоположностей, разных качествах и в общем-то понятиях.

Христианство же в значительной мере воспринимает идеи гностиков. Гностицизм был своеобразным ответом средиземноморского язычества на знакомство с малоазийскими мистическим учениями и на общественные проблемы рубежа эр. Основная идея всех гностических течений — непримиримая борьба материального и духовного, злого и доброго начал во Вселенной. «Гностическое раздвоение выступает с полною резкостью именно в космогонии: мир признается прямо злонамеренным созданием противобожественных сил» (Вл. Соловьёв). Действительно, по мнению гностиков, тварный мир создаёт недобрый бог, слившийся позднее с нечистым христиан. Дуалистические легенды о сотворении мира Светлым и Тёмным демиургами существуют практически у всех соседей древних славян, сохранились они и в восточнославянской традиции (Громов, 2002), однако это не значит, что их нужно сравнивать с христианскими или гностическими представлениями и выводить всё из последних (хотя подобное иногда случается). Совместное творение (пусть даже в порядке соревнования) и непримиримое противостояние двух противоположных сил — очень разные вещи.

«У славян имеется много разных видов идолопоклонства, — сообщает Гельмольд. — Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которому Подага; у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов. Многих богов они вырезает с двумя, тремя и больше головами. Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных, они (другие боги), повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов» (Гельмольд, 1963,1.83).

Под «богом богов» автор подразумевает Свентовита, который с его точки зрения есть, что вполне понятно, едва ли не главный противник бога христианского: «Среди множества славянских божеств главным является Святовит, бог земли райской, так как он — самый убедительный в ответах. Рядом с ним всех остальных они как бы полубогами почитают. Поэтому в знак особого уважения они имеют обыкновение ежегодно приносить ему в жертву человека — христианина, какого укажет жребий. Из всех славянских земель присылаются установленные пожертвования на жертвоприношения Святовиту…

Святовит, бог земли руянской, занял первое место среди всех божеств славянских, светлейший в победах, самый убедительный в ответах. Поэтому и в наше время не только вагрская земля, но и все другие славянские земли посылали сюда ежегодно приношения, почитая его богом богов… И велел король (Вальдемар) вытащить этот древний идол Святовита, который почитается всем народом славянским, и приказал накинуть ему на шею верёвку и тащить его посреди войска на глазах славян и, разломав на куски, бросить в огонь. И разрушил король святилище его со всеми предметами почитания и разграбил его богатую казну. И повелел, чтобы они отступили от заблуждений своих, в которых рождены были, и приобщились к почитанию истинного бога…» (Там же).

Рассматривая изображения Збручского столпа, имеющего трёхчастное вертикальное деление и фаллический вид, Б. А. Рыбаков сопоставляет Свентовита и Рода. Этот столп, выкрашенный некогда в красный (рудый, кровяной) цвет — цвет жизни и Верхнего мира, по мнению учёного, есть олицетворение Рода (Рыбаков, 1988).

Кровь считалась признаком рода и родства (ср. «братство по крови», «кровные узы», «кровная родня», «кровосмесительный брак» и т. д.). В пурпур облачались жрецы Свентовита, а его кумир в Арконе скрывался за пурпурным занавесом. Отметим, что «отцов богов» римского Юпитера и этрусского Тина также окрашивали в храмах в красный цвет. Одежду такого цвета могли носить лишь люди, находившиеся на наивысших ступенях общественной лестницы (Василевич, 2006).

Однако Свентовита как Белобога, скорее, можно, сопоставить лишь с верхним четырёхликим изображением на столпе (как в описании очевидца разграбления Арконы Саксона Грамматика в Gesta Danorum). Если Збручский столп символизирует вообще Единого Бога, изображение соединяет образы четырёхликого Белобога-Свентовита в явном (явленном) мире и трёхликого Чернобога (Велеса?) в навьем (неявленном) мире. Нижний ярус столпа с трёхликим изображением божества находился под землёй и был невидим (возможно, непосвящённые о нём и не знали).

С точки зрения Рыбакова, на нижнем ярусе столпа изображён именно Велес. Если подобное толкование верно, Збручский столп воплощает единение в общем роду эвгемерических богов славян, т. е. их легендарных вождей-прародителей из Вышнего Мира; их потомков, умерших и ушедших к Чернобогу-Велесу в Нижний Мир славян-пращуров; наконец, их «внуков»-наследников, живущих на Белом Свете в Срединном Мире пред оком Световита.

«…Проклятого же Осирида рожение. Мати бо его ражающи оказися и того створиша богом и требы ему силны творяху, окньнии… И от тех избыкоша древне халдеи и начаша требы им творити великия — роду и рожаницам пороженью проклятого бога Осира… Извыкоша Елени класти требы Атремиду и Артемиде, рекше роду и рожанице…» (Паисіевь сборник, XIV в.).

Приведённые слова — повод затронуть ещё раз проблему бога Рода.

Род сопоставлен со светодавцем Аполлоном («Атремидом»), а Рожаница — с нерожавшей Артемидой (см. раздел «Рожаницы, мать и дочь?»). Светоносного Аполлона и тогда, и впоследствии христианские книжники вполне могли отождествлять с Люцифером (Светоносным, в трудах отцов церкви «Сыном зари»), т. е. основным противником библейского бога в христианской мифологии. Возможно, отсюда и упоминание Рода. Однако обращает на себя то известное обстоятельство, что культ Аполлона ещё в античности связывали с Гипербореей — землями севернее Фракии и Скифии. Это согласуется с областью почитания «бога богов» славян, подобно Аполлону, властителя света и предсказателя.

В Роде обычно видят сугубо патриархальное божество, однако Аполлон, в свою очередь, не первичен по сравнению даже с матерью и сестрой (Лето/Латоной и Артемидой). Если следовать методу аналогий, то уже одно это наблюдение исключает возможность признания его Верховным божеством, не так ли? Спасает лишь гипотеза о главном боге гипербореев, а Гиперборея примерно совпадает с областью расселения праславян, или предположение о пришлости культа Аполлона к эллинам через Малую Азию и изначальной чуждости его ахейцам.

Собственно, и в греческом эпосе имеются намёки на справедливость такого предположения. Так, во время Троянской войны Аполлон принимает сторону троянцев (дарданцев), а не греков. Он вообще главный бог Трои-Илиона. В гомеровском гимне к Аполлону Делосскому говорится о том, что когда Аполлон восходит на Олимп, богов охватывает ужас: