— Сейчас мы используем в качестве штаб-квартиры пентхауз отеля «Плаза», — сказал Шутт, записывая что-то на листке в записной книжке, затем он вырвал этот листок и бросил на стол полицейского. — Вот номер, на тот случай, если у вас его нет. Если меня не окажется на месте, чтобы ответить на ваш звонок, там обязательно будет кто-нибудь, кто немедленно передаст мне всю информацию.

Готц даже не шевельнулся, чтобы взять листок, а лишь хмуро глянул на легионера.

— Извините меня за то, что я указываю вам на это, капитан, — ровным голосом сказал он, — но разве вы только что не сказали мне, что у меня не будет никаких неприятностей с вашей ротой? Если это так, то почему вы столь настойчиво стремитесь убедиться, что мы знаем порядок ареста ваших людей?

— Совершенно уверен, что сказал вам лишь, что не ожидаю неприятностей больше, чем обычно, — поправился капитан. — Я не пытаюсь дурачить вас, шеф, убеждая в том, что не будет вообще никаких неприятностей. Но мы оба знаем, что для происшествий существует некая статистическая норма. Я просто пытаюсь достигнуть договоренности между нами, чтобы облегчить ситуацию в том случае, если что-то действительно произойдет.

— Ну, если и когда что-нибудь произойдет, уж, можете не волноваться…

Пронзительный звонок телефона прервал шефа полиции на полуслове. Нахмурившись, он снял трубку.

— Готц. Что такое?.. Я понимаю. Хорошо, давайте его.

Пока он улыбался, прислушиваясь к голосу в трубке, его глаза все время старались перехватить взгляд Шутта, и, в конце концов, это ему удалось.

— Шеф полиции… Да, сэр… понимаю… Одну минуту.

Прикрывая рукой микрофон, Готц откинулся на спинку стула и ухмыльнулся, по-прежнему не сводя глаз с легионера.

— Хотите кое-что узнать, капитан? Кажется, что у нас уже есть инцидент, как вы и предполагали.

— Что это значит?

— У меня на связи управляющий отелем «Плаза». Кажется, парочка ваших недоразвитых солдат затеяли драку в холле. Вы хотите сами разобраться в этом или я должен послать туда парочку своих ребят, чтобы навести порядок?

Командир протянул руку к телефону, который шеф после короткого колебания подвинул к нему.

— Это Шутт, Спесивец. У вас, кажется, возникла проблема?

— Это Пе… ах! Мистер Шутт, — раздался из трубки голос управляющего. — Это… э-э… на самом деле ничего страшного.

— Если ничего страшного, то почему же вы звоните в полицию?

— Я просто… Я не знал, как связаться с вами, сэр, когда пара ваших… солдат устроили в холле целое сражение. Я стараюсь быть терпимым, но у меня есть определенная ответственность перед владельцами, если отелю будет нанесен ущерб, и, к тому же, наша служба безопасности не может…

— Одна из них женщина?

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Ну же, Спесивец, вы наверняка знаете разницу. Одна из них скорее всего женщина… коротышка?

— Да, действительно, так оно и есть.

— Можете подождать?

Шутт прикрыл трубку рукой и медленно считал до десяти.

— Спесивец?

— Да, мистер Шутт?

— Они все еще дерутся?

— Ну… похоже, нет, сэр. Кажется, они прекратили.

— Тогда вот что… Да, и еще, Спесивец…

— Слушаю, мистер Шутт.

— Мне кажется, не стоит беспокоить полицию по поводу каждого мелкого случайного происшествия. Если меня в таких случаях не будет поблизости, дайте знать об этом одному из лейтенантов или сержантов, и они наведут порядок… а я буду возмещать любой ущерб, наносимый отелю. Договорились?

— Д-да, мистер Шутт.

— Прекрасно, в таком случае — до свидания.

Покачивая головой, командир вернул телефон на прежнее место.

— Весьма сожалею по этому поводу, шеф Готц. Я думаю, что сейчас мне следует заняться этим.

— Приятно слышать, что вы стараетесь сократить нашу работу.

— А разве я отказывался от этого? — сказал легионер, вскидывая брови. — Но мне показалось, что вы спросили…

— А теперь, не могли бы вы объяснить мне, что означает вся эта дурацкая чепуха с «шутом»? — взорвался шеф. — Мне показалось, что вы представились как Шутник… простите, как капитан Шутник.

— Капитан Шутник — это мое официальное имя в списках Космического Легиона, — пояснил Шутт. — К сожалению, мои кредитные карточки все еще оформлены на гражданское имя, и я вынужден был использовать его, когда поселил свою роту в этом отеле.

Теперь настала очередь полицейского удивленно поднимать брови.

— Ваши кредитные карточки? Так, значит, вы не байки рассказывали, когда обещали возместить отелю все убытки? Я очень хотел спросить, каким это образом такое скупое подразделение, как Космический Легион, может позволить себе использовать такой отель, как «Плаза», в качестве места для временного размещения своих солдат, но теперь начинаю догадываться об этом. Так КАКОВО ЖЕ ВАШЕ ПРОШЛОЕ, капитан?

— В Легионе такой вопрос считается дурным тоном, шеф.

Готц оскалил зубы в волчьей усмешке.

— Да, но я-то как раз НЕ ИЗ ВАШЕГО Легиона, капитан. Я нахожусь здесь затем, чтобы обеспечивать порядок в колонии, а это включает проверку всех подозрительных личностей, которые появляются здесь… и начинают швыряться огромными деньгами без всяких видимых источников их происхождения. Вот что дает мне право спрашивать обо всем, о чем мне хочется спросить, и поэтому я вновь спрашиваю вас: кем вы были прежде, чем Легион вывалял вас в дегте?

Шутт пожал плечами.

— Тем же, кем и сейчас. Состоятельным человеком. А если вы хотите произвести расследование, то, уверен, у вас не будет никаких трудностей, чтобы убедиться, что все мои доходы абсолютно законны. И, кстати, моя фамилия произносится так же, как в названии «Шутт-Пруф-Мьюнишн».

— О, да это просто замечательно! — буквально выплюнул Готц. — Знаете, капитан, если и есть что-то, что я ненавижу больше, чем солдат, которые могут нарушать порядок, не отвечая за это по гражданским законам, так это богатых мальчиков, которые думают, что могут купить все, что стоит у них на пути. Уж позвольте мне сказать вам, мистер, что закон в этой колонии не продается. Если ваши солдаты будут держать свой нос подальше от грязных дел, у них не будет никаких неприятностей с моими подчиненными, но если они выйдут за рамки…

— Вы вернете их мне без малейшей царапины, как мы только что договорились, — закончил за него легионер. — Вот как раз об этом мы и говорили, когда зазвонил телефон, не так ли, шеф?

— О, разумеется, на них не будет никаких царапин… если только они не… будут сопротивляться аресту.

— Если кто-то из моих солдат получит увечья при сопротивлении аресту, — сказал Шутт с холодной твердостью, — я обязательно захочу посмотреть, какие ушибы были причинены производившему арест офицеру… просто чтобы убедиться в том, что они «сопротивлялись» прежде, чем были избиты.