— Ещё кофе? — Ко мне подошла молодая девушка с подносом, забирая со стола уже пустую чашку. — Или, может, книгу подберёте? — Она свободной рукой показала на стоящие вдоль стены полки. — У нас разная литература есть, можете читать, пока гостите у нас.

— Спасибо, да, я не откажусь от ещё одной чашки. — Я посмотрел на подборку книг. — А карты Российской Империи у вас здесь не найдётся?

— Российской Империи? — Девушка заливисто рассмеялась. — Боюсь, настолько древние мы не храним. Хотя, кажется, где-то был Атлас мира. Может, он подойдёт?

— На безрыбье… — рассмеялся я вместе с ней. — Несите. Или мне самому?

— Если не сложно. География на втором стеллаже, третья полка снизу.

Кивнув, я поднялся и пошёл искать нужную книгу. Ею оказался сборник карт размером А2, и некоторые из них разворачивались вдвое. Признаюсь, я такой атлас видел впервые, но, если честно, он мне не был нужен. В наш век интернета искать по бумажным картам то, что легко находится по электронным — терять время, и хоть его у меня пока было в избытке, всё-таки я решил им не разбрасываться.

Для начала я составил примерный маршрут от Нежнина в сторону Дальнего Востока. С одной стороны, при наличии интернета сделать это оказалось достаточно просто. В то время нормальных дорог было раз-два и обчёлся, так что любой обоз пошёл бы именно ими, стараясь не сворачивать в сторону. С другой же, это всё равно оставалось чистой воды допущением, так как проблемы в пути возникали разные, и руководители для их решения могли скомандовать съехать с дороги на совершенно случайной точке. Но всё-таки вариант, куда двигаться, нашёлся, а это уже полпути, главное теперь — не остановиться и не свернуть не туда.

Девушка поставила передо мной чашку кофе и присела напротив.

— Извините, я, наверное, мешаю?

— Не особо, — я покачал головой, — я просто ищу информацию, а тут у вас уютно и тихо.

— Да, у нас сейчас немного народа. Вот когда сессия, тогда студентов море.

— Скучаете?

Я оторвался от изучения карты соседней области и решил рассмотреть девушку. Симпатичная. Лет двадцати, скорее всего, тоже студентка. Волосы русые, собранные в длинную косу, перекинутую через плечо, из выреза ворота форменной белой рубашки выглядывает кусочек какого-то тату.

— Есть немного, — ответила она. — А что вы ищите?

— Составляю маршрут одной старой экспедиции.

— Ого! А зачем?

— Пишу книгу.

Девушка не казалась мне подозрительной, но её вопросы начали раздражать. Я не любил вот так раскрывать свои мысли, тем более, людям, которым до этого в действительности нет никакого дела.

— Вы писатель? — Она удивлённо распахнула глаза. — А как вас зовут?

— Алекс, и нет, я просто историк. Скучный человек, который сидит целыми днями, закопавшись в древние книги, и света белого не видит.

— Понятно. То-то я думаю, чего вы к нам зашли. Другие, если не считать студентов, к нам и не заходят. Из института рядом?

— Да. Именно поэтому. — Я сделал глоток уже остывшего кофе и посмотрел в экран планшета. — Хотел посидеть тут, поработать, сменить, так сказать, место постоянного пребывания.

— Ой, — девушка встала, — а я вам мешаю. Извините. — Она неловко улыбнулась и вернулась к гудящей в углу кофемашине, а я продолжил разбираться в картах.

2.

И в конце концов мне нужно отдохнуть. Именно так ответил Шляпе, когда он позвонил и поинтересовался, куда я запропастился. Конечно, Папа сделал его смотрящим за переданным мне делом, но всё-таки рассказывать о том, до чего я докопался, не хотелось. Всё ещё было слишком зыбким. Да и за свою безопасность я всё-таки переживал. Понятно, что Папа вряд ли сам решится на поиски, но отправить своих ребят следить за мной — это вполне в его духе. Я-то скорее всего смогу от них уйти, но тогда возвращение в город мне заказано, и неизвестно, что будет с Сонькой и племяшкой. Папа способен на всё. Даже не в Нежнине.

То, что я назвал отпуском, было поездкой к ключевой точке маршрута, который я построил на своих догадках. Ею стал Иркутск — совсем не Дальний Восток, а всего лишь юго-восточная Сибирь. Почему, вернувшись, ни один из друзей не сказал, что они не добрались туда, куда собирались, я так и не понял. Зато понял другое: ни Папа, ни его грёбанные аналитики так и не сообразили просто взять слова Лыкова на веру. А ведь требовалось лишь одно: поискать информацию чуть дальше по времени.

Это были июнь одна тысяча девятьсот четырнадцатого года и очередная заметка в местной газете о том, что собирается новая экспедиция на восток. Теперь уже речи о конкретном месте не шло, говорилось лишь о повторении маршрута Лыкова-Нестерова. Именно так его назвали. Сначала, читая заметку, я не сообразил, почему экспедиция не состоялась, а потом, посмотрев на даты, понял: началась война. Да, та самая, названная Первой мировой. Лыков просто не успел. И пусть пока все военные действия шли далеко на западе, люди не хотели покидать свои дома и семьи, боясь потерять всё, если вдруг бои дойдут и до Нежнина.

Лыков, не будучи офицером, на фронт не уехал — остался в городе и стал посмешищем. Он пытался собрать народ, но никто не шёл за ним. Рассказывал о чудесах и огромных богатствах, хранимых под Нийслэл хүрээ, но ему не верили. Таскал везде карты, тыча пальцем то в Иркутск, то куда-то в страну монголов, но все только крутили пальцем у виска. В конце концов Лыкова стали встречать в питейных города, где он за стакан водки готов был говорить с каждым, кто согласится его слушать. И говорил, говорил… Как он с таким багажом умудрился стать доктором исторических наук, я так и не понял. Возможно, сыграла роль его увлечённость древним миром, а возможно — деньги его семьи. Впрочем, сейчас это было неважно.

И уже вот об этом я узнал от администратора нашей городской психлечебницы. По её словам, этот Лыков был и их местной легендой. Мы сидели в её кабинете в отделении неврозов и пограничных состояний, она поила меня чаем с лимоном и делилась сплетнями.

— Вот Гоша сказал, что ты историю о нашем городе пишешь, и такие люди — они тебе интересны. А почему? Есть же интереснее. Вот Горжанин, например. Целый торговый комплекс построил. Ну и пусть сейчас от него ничего не осталось почти, но тогда-то это было ого-го! Я так думаю. — Она откусила от пирожка с морковкой приличный кусок и начала усердно