прижатых друг к другу коленях спокойно лежала та самая черепаховая кошка, которая довольно выгибалась от ласковых поглаживаний женской ладони. «Это мои владения» — еле слышно подпевала ведущая строкам песни, и заметив мой пристальный взгляд, она игриво подмигнула мне и, не теряя былого настроя, продолжила гладить кошку. По моей спине пробежались мурашки от прикосновений легкого сквозняка входной двери. Алексей любезно принес мою сумку, набитую документами и вещами оставив ее у порога, и вдруг, его фигура возникла в студии «Пандоры». Не меняя позы Шейла подставила под дружеский поцелуй в щеку свое личико, и между людьми завязался разговор, который, увы, но я уже не слышала.

— Нина, скажи мне, — Виктория попросила всех удалиться из ее кабинета оставшись один на один чисто со мной заставляя душу буквально сползти к пяткам. Девушка медленно подошла к своему столу и провела пальцами по стоявшим в вазе нарциссам. — ты знаешь зачем ты здесь? — спросила Виктория аккуратно сев за свой стол и скрестив пальцы у подбородка. — ты присаживайся.

— Извините, но на самом деле, — в носу начало гореть и я чувствовала, как готова была разрыдаться от одной только мысли, что боюсь. — не знаю. Простите, но я не знаю.

— Давай тогда начнем по порядку. — Виктория воззрилась на меня своими голубыми глазами, но взгляд ее был добр. Добр, как у строгой матери, что вовсе не желает ругать тебя, но нотации прочесть обязана. Она подняла телефонную трубку и нажала на «пять» в числе кнопок ее красного телефона. — Марина, замени меня у Шейлы. М? Да, я в кабинете. Угу. Целую, дорогая. — аккуратно положив на место трубку она выпрямилась демонстрируя идеальную осанку. — «Пандора» это не просто организация, это не просто пристанище для женщин попавших в сложную, жизненную ситуацию, а гораздо больше. — девушка улыбнулась. — мы, как ты понимаешь, не сестринство, и не дай Боже, мы не являемся тренингом-классом для зевак. «Пандора» — это больше чем все, что ты знала ранее. Мы организация, что помогает женщинам на самом настоящем их жизненном перепутье. Нам совершенно наплевать на женщин с синдромом «жертвы», нам абсолютно все равно на многодетных матерей, что бояться сделать первый шаг на встречу своим мечтам пытаясь прикрываться детьми и мужем-тираном. Эти случаи нам не интересны, ибо мы знаем, что в такое болото соваться опасно, и дело не в том, что мы не справимся с такими случаями, а в том, что это болото нас в конечном итоге смешает доблестное имя «Пандоры» с грязью так, что отмыться будет крайне сложно. В прошлом, к счастью в очень далеком, но мы совершали ряд ошибок. — Виктория улыбнулась. — но сейчас, Нина, мы закрытая организация в которую попасть самому практически нереально.

— В таком случае, я должно уйти? — спросила с интересом я. — ведь самой попасть к Вам мне будет нереально. Вы так сказали же?

— Девочка моя, тебя выбрала «Пандора».-Виктория вздохнула. — как я уже сказала, мы помогаем женщинам на перепутье. Помогаем женщинам, которые сами не смогут справиться с нависшими, личными проблемами. К тебе, дорогая, — девушка нежно сжала мои похолодевшие от волнения ладони. — мы присматривались больше четырех месяцев, и когда ты созрела для личной встречи, то оказалась в этом кресле. — со стороны окна в студию послышались три быстрых стука и мы повернулись. Марина улыбалась и игриво помахала пальчиками Росс.

— Значит, Вы помогаете женщинам на перепутье… — я вздохнула. — черт возьми, знаете, а ведь противно себе в этом признаваться, но я в ней нуждаюсь. Знаете, как бывает тяжело… — я расплакалась, но до конца не понимая, откуда взялась эта легкость, откуда пошел этот поток откровения. Наверное, я просто устала терпеть, устала хранить в себе обиды. — с самого детства, я живу словно не своей жизнью. — вздох. — с самого детства я вижу, что вокруг меня совершенно не те люди, не те события и даже мама…как бы она не считала себя моим другом, совершенно не понимала, что я не хочу жить такой жизнью. До самого подросткового возраста, я держалась за отца, но это только бы он не причинял боль маме, а потом я выросла, и знаете, самое странное было врать.

— Врать? — Виктория удивленно скривила брови. — в каком смысле?

— Врать окружающим. Ведь в нашем городе трудно сохранять скрытность, когда каждый второй мужчина подмигивает твоей матери со своими пошлыми намеками. Трудно было врать, что у родителей все хорошо, когда мама приходила к моей учительнице в черных очках, чтобы только скрыть свои синяки. Трудно было врать самой себе, что люблю их обоих, и поэтому, когда я встретила Сергея, то все казалось каким-то иным.

— Казалось, что красивая жизнь не за горами? — Виктория улыбнулась. — а оказалось, что клубный кутила никто иной, как такой же обманщик, что пытается сбежать от реальности? Любовь с феромонами довела до брака, который все и расставил на свои места.

— Да, но откуда Вы знаете? — опешила я стыдливо опуская глаза. — впрочем, это не так трудно понять, ведь все очевидно, как никогда.

— Как относилась к Сергею твоя мама? — Виктория достала из ящика какую-то бархатную, розовую папку. — что она про него сказала?

— Что он относится ко мне, как к кукле. Для него я была просто доступная, яркая девчонка, что задорно задирала юбку, дабы дать ему понять, что не против его приставаний. Знаете, но по началу… — я грустно улыбнулась. — секс с ним был хороший. Мне это нравилось, но после брака то, что раньше было неправильным, стало банальным, и все. Наверное, с момента моей свадьбы ничего не менялось, и только сегодня я решила уйти. Брак рушился с катастрофической скоростью. Если честно, то я иногда боялась, что Сергей меня просто убьет, ведь на его фоне я какая-то мышка. Стоило ему один раз меня хорошенько ударить, как я бы просто умерла, но он очень долго измывался надо мной. Знаете, я в детстве очень боялась, что так поступит отец, но мама все же смогла уйти, но только ценой всего…

Я продолжала рассказывать Вике все, что копилось столько лет. Понятия не имею откуда взялась эта необыкновенная легкость в нашем общении, ибо обычно, я крайне неохотно делюсь своими переживаниями, но сейчас, словно пришло время открыть все карты, показать все свои некозырные шестерки и семерки против ее тузов и королей, которыми она с легкостью била все мои карты своим