показывать волнения. Боюсь поверить, что самый дерзкий план вырваться из ловушки обретает право на жизнь.

— Не откажусь увидеться с ним еще раз.

— Естественно. Ему я обязан самыми неприятными минутами в жизни. Но есть несколько сложностей. Во-первых, он отказывается идти на контакт и пытается совершить сделку с англичанами.

Сердце колотится тысячей ударов в минуту. От дальнейших слов и решений зависит… Все!

— Осмелюсь предположить, ему не сделали правильного предложения. Он по-прежнему в Швейцарии?

— В Берне. С ним пытался разговаривать военный атташе, совершенно безуспешно. Хочешь попробовать? Понимаю. Но есть вторая трудность: на этот кусок пирога раскрыла рот наша контора. Бригадефюрер не поймет, если привлеку Абвер.

Мои мозги работают на триста процентов. Если Чеботарева укроют британцы, через какое-то время от них последует вербовочное предложение. Вряд ли МИ6 выдаст меня немцам. Но если его просто выкрадут или возьмут в оборот эсэсовцы…

— Вам виднее… Но СД, как мне кажется, имеет право привлечь к операции кого угодно — хоть гражданского, хоть военного.

— Это мысль, — он водружает на нос очки, отчего его лик под грозным портретом фюрера становится чуть ли не домашним. — Я еще раз изучу рапорт из Берна и буду рекомендовать твое участие. Справишься?

— Так точно. В Чехословакии же не подвел!

— Теодор, мальчик, нам мало, чтобы большевистская агентура не уплыла к англичанам. Ликвидировать перебежчика просто. Нужна информация. В идеале — сам Чеботарев, доставленный в Берлин и готовый рассказать все до последнего слова.

Обрывки складываются в рисунок.

— Мне нужна группа из Абвер-2! Пусть от СД с нами едут офицеры, командуют операцией. Обещаю отдать им всю славу!

Покровитель откровенно смеется. Сейчас, подобревший, пополневший, в чуть запотевших круглых очках, он похож на доброго дядюшку, что отбивается от слишком настырного племянника.

— Славы никогда не бывает много. Поэтому не разбрасывайся ей заранее. Тихо! — он решительным взмахом руки пресекает мои дальнейшие уговоры. — Сказал же: изучу и рекомендую. Свободен, ефрейтор!

— Есть! — я щелкаю каблуками и выписываю строевой поворот кругом.

Карты сданы. Остается только ждать. Многострадальная тетя Эльза получает телеграмму, что племянник пробует спасти семейную фирму от банкротства.

На второй день я готов радоваться малому — что еще не арестован. По пути домой проверяюсь с особым тщанием. Пусто, слежки нет. В квартирке скрупулезно исследую тайные волоски-закладки. Пропал лишь один, что скорее похоже на дело рук фрау Магды, убирающей у меня два раза в неделю. В вещах никто не рылся.

В припадке параноидальной подозрительности обыскиваю квартиру. На занятиях по спецтехнике нам показывали крошечные микрофоны, не больше сливы по размеру, портативные диктофоны и фотокамеры для тайного подслушивания и подглядывания. Ничего не нахожу. С чувством облегчения и даже некоторого разочарования обнаруживаю, что никого не интересую.

Эфир наполнен морзянкой и тресками, не имеющими ко мне отношения. Радио присоединилось к заговору молчания.

Следующий день. Группа обер-лейтенанта Лемке получает приказ собираться на спецзадание в Польше. Не в Швейцарии. Я готов лезть на стену.

На четвертый день в перерыве курю в конце коридора абверштелле, рядом отирается Лемке. Слышу чеканный топот. С противоположной стороны к нам шагает троица. Впереди лупит сапогами унтершарфюрер СС, с ним пара стрелков-штуце в эскорте. Точно, приближаются именно к нам.

Я чувствую предательскую слабость внизу живота. Без иллюзий, трех дней достаточно, чтобы отловить в Швейцарии кавказского красавчика и выжать его досуха, включая сведения о моей персоне. Вот он, кошмар любого агента, крупным планом — окончательный провал и арест. Сейчас начнется!

Как в Казани, шагаю под прикрытие чужой спины. Рука опускается на клапан кобуры. Понимаю, что живу последние секунды. Отмеряна точка — серая плитка на полу в десяти шагах. Когда по ней грохнет эсэсовский сапог, нужно стрелять.

В запасе лишь секунда форы, пока все сообразят, пока штуце сорвут винтовки с плеча… Кого захватить в преисподнюю?

А они все ближе.

Распахиваю клапан. Патрон всегда в патроннике. Снимаю с предохранителя.

Обратный отсчет.

Три…

Две…

Одна…

— Что у нас забыли черные твари? — цедит Лемке, и я вдруг замечаю: взгляды пришлых обращены к нему.

— Обер-лейтенант Лемке? Я — Эрих Дитман, Служба безопасности. Вы с агентами поступаете в мое распоряжение для выполнения специального задания.

Начальника перекашивает. Его, старого вояку кайзеровских времен, берет к ногтю какой-то юнец?

Унтершарфюрер действительно выглядит скорей человечком Гитлерюгенда, нежели унтером из СС. Такой же светловолосый и светлокожий, как я, но худосочный и непростительно молодой.

— Вынужден вас разочаровать. Моя группа приступила к выполнению другого задания. Не смею задерживать.

Эсэсовца словно ужалили. Зубки сжимает, кадык над рубашкой прыгает вверх-вниз. Старое офицерство презирает нацистских выскочек и не упускает случая поддеть. Черным эти шпильки как жеребцу шлея под хвост.

— С вашим начальством согласовано, — провозглашает молодое недоразумение, вернув себе дар речи. Перед Лемке появляется листок на бланке Безопасности с размашистой визой нашего гауптмана о согласии. Не исключено, что ради этой визы граф организовал звонок Канарису.

— Вот проклятие! — восклицает мой патрон, брезгливо отодвигая приказ. — Что надо?

Дитман в явном замешательстве. Сотрудничество с Абвером в выполнении важного задания виделось ему несколько иначе. Бросаю спасательный круг.

— Герр обер-лейтенант, позвольте? В конце концов, мы делаем общее дело. У СД, как видно, не хватает опытных агентов, и по пустяку нас бы не тревожили.

Растопить этой фразой отчуждение Лемке — что спичкой айсберг. Зато эсэсовский унтер смотрит на меня с благодарностью.

— Догадываюсь, это именно о вас предупреждал…

— Никаких имен, герр унтершарфюрер. Мой оперативный псевдоним — Зулус, напротив меня — Дюбель. Будьте добры сообщить, что за задание нам поручено.

Наверно, подчеркнутой лояльностью к пришлому, которого чуть не пристрелил минуту назад, я порчу отношения с Лемке. Плевать. Рандеву с Чеботаревым того стоит.

Дитман отсылает свиту. Потрясающе. Оказывается, двух дуболомов с винтовками он приволок, чтобы произвести впечатление на моего командира. Феерический чудик! Впрочем, скоро все становится на свои места. По окончании обсуждения эсэсовец доверительно шепчет мне в том же коридоре:

— Надеюсь на вашу поддержку в дальнейшем, Теодор… Простите, Зулус. Мне рекомендовали вас. Берн — это шанс для нас обоих, камрад!

— Не сомневаюсь, Эрих. Но берегитесь Лемке. Он в любой момент подложит свинью.

— Шайзе! Я — руководитель операции. Если увижу, что ставит палки в колеса, отстраню его.

Итак, чрезвычайно ответственное задание поручено не офицеру с нормальным послужным списком, а мальчишке-унтеру по протекции большого папочки из Министерства авиации. Расчет графа прост: нам с Лемке хватит опыта и жестокости, чтобы выпотрошить Чеботарева наизнанку. Что ж меня не предупредил о Дитмане? Хорош сюрприз, я чуть не обделался от неожиданности.

Глава 13. Артузов

По интернациональной традиции, разведслужбы часто конкурируют не только с противником, но и с другими аналогичными ведомствами своего