Владислав включил чайник. Поставил на стол сушки, печенье, конфеты для угощения и разговора за чаем. Процесс оформления аренды квартиры для него был не новым. В течение дня всё закончили. Владислав не стал задерживаться, чтобы дружная семья могла вселиться в новое жильё. Дочке надо посещать занятия в ближайшей школе.

Владислав переехал в гостиницу. Ему хотелось навестить старых друзей и сходить в расхваленный Михаилом театр. Он позвонил Сухину. Они договорились встретиться в кафе, расположенном в центре города, вечером, после того как Михаил освободится с работы. Владислав пришёл примерно за пятнадцать минут до назначенного времени, заказал кофе на две персоны. Попросил подать, как придёт его молодой друг.

Михаил не заставил себя ждать:

— Владислав Сергеевич, здравствуйте! Очень рад встрече. У меня неотложное дело. Тороплюсь всё рассказать, — с ходу, почти захлебываясь от волнения, начал Михаил.

— Присаживайся. Сейчас принесут кофе. Не торопись. Если что-то важное, надо всё излагать подробно и аргументированно.

— Я понимаю. Сейчас соберусь с мыслями. — Михаил энергично взял чашку с кофе и сделал пару глотков. — Вы видели нашего нового генерального директора.

— Да, когда к вам в институт заходил. Ранее нигде с ним не встречался. Никто меня с ним не знакомил и в Москве.

— Его назначили практически сразу после вашего отъезда в Москву. Не приказом министра, а распоряжением Федерального агентства по управлению федеральным имуществом.

При этом я уточню, что сто процентов акций «НИИЗарубежМедицины» принадлежит Российской Федерации.

— Это что, очень важно, кому принадлежит имущество? Главное — не ему и не руководству института.

— В нашем случае это важно. Сейчас поясню почему. Дело в том, что после оправдательного приговора прокурор написала жалобу в областной суд. Там рассмотрели и приняли странное решение. Приговор оставили в силе с небольшим исключением.

— Какое там может быть исключение?

— Суд принял решение оставить облигации в банке, поскольку это не какие-нибудь вещи, поэтому они не возвращаются. Дело в том, что облигации являются ценными бумагами, каждая имеет свой номер. Облигации продаются, и, если сделка была незаконной, они подлежат возвращению законному владельцу, то есть нашему институту, в соответствии с действующим законодательством.

— Какие тут могут быть трудности?

— Были трудности. Однако наш заместитель директора по экономической безопасности нашёл в областном центре хорошего адвоката, и президиум областного суда оставил приговор в законной силе.

— Я не думал, что так затянется дело.

— Никто не хочет расставаться с деньгами, тем более банки.

— Поздравляю с ещё одной победой.

— Это только присказка. Сказка впереди.

— Ну давай, сказку излагай.

— На основании постановления президиума областного суда РФ банк перевёл со своего счёта на счёт «НИИЗарубежМедицины» примерно двести шестьдесят семь миллионов восемьсот девяносто пять тысяч рублей. Точно не помню сколько. В результате назначения генеральным директором Николая Павловича Душенко он оказался законным распорядителем не только имуществом НИИ, но и полученной из банка суммой денег.

— Вот теперь новая метла будет использовать полученные деньги для извлечения прибыли и дохода, а также, что на мой взгляд важно, для проведения научно-исследовательских работ и другой деятельности на благо развития медицины.

— Как бы не так. Об этом я скажу позже. А сейчас обращу ваше внимание на то, что Николай Павлович на основании Устава ОАО «НИИЗарубежМедицина» вправе самостоятельно распоряжаться, в силу своего служебного положения, находящимися в его ведении денежными средствами и имуществом НИИ. Вот теперь главное. Он решил истратить вверенные ему деньги в размере ста двадцати миллионов рублей, находящиеся на банковском счёте.

— Если для дела, пусть тратит. Деньги для того и существуют, чтобы руководители тратили их с пользой для трудящихся. Ваши лаборатории нуждаются в современной технике, приборах, реактивах. На благоустройство вашего дворца, наконец.

— Правильно. Генеральный директор вправе заключать от имени «НИИЗарубежМедицины» договоры и сделки, принимать имущественные решения, необходимые для достижения целей деятельности института. Вот недавно пустующие помещения сдали в аренду коммерческим фирмам. Обещали на полученные от арендаторов средства закупить новые компьютеры. Однако их не закупили. Получается, деньги уходят не туда, на научные цели денег нет.

— За науку стал болеть. Молодец. Это твоя работа над диссертацией способствует усилению внимания к научной деятельности института. Кстати, как у тебя дела с диссертацией двигаются?

— Отправил научному руководителю на чтение. Жду возвращения с его замечаниями. Буду дорабатывать — и на предзащиту.

— Я тебя прервал. Давай продолжай.

— Дело в том, что такого рода решения, вернее, их масштаб, ограничен десятью процентами балансовой стоимости активов НИИ, которая составляет двести семьдесят миллионов рублей, то есть он может распоряжаться суммой, не превышающей двадцать семь миллионов рублей.

— Решил — это ещё не значит истратил. Может быть, он соберёт собрание акционеров и объяснит необходимость приобретения супертехнологичного оборудования. И ваш институт рванёт впереди планеты всей в борьбе с эпидемиями самых опасных болезней.

— Владислав Сергеевич, собрание акционеров уже было, и там никто ни о каком высокотехнологичном оборудовании речи не вёл. Нет объявления о необходимости проведения нового собрания акционеров.

— Говори, зачем директор принял решение потратить большую сумму денег…

— Не то слово. Просто огромную при нашей бедности. О намерении директора мне проговорилась наша новая главный бухгалтер Вера Игоревна Костылёва. Раньше она работала старшим бухгалтером. После суда мы остались без руководства бухгалтерией. Ушла на пенсию главный бухгалтер. Заместитель бухгалтера уволилась и пошла работать главным бухгалтером на литейный завод. Вот нашей красавице подфартило. Она меня старше на два года. Но хваткая. В уме считает быстрее компьютера.

— Что же она такого интересного могла сказать?

— Она просто сидела в своём кабинете, задумавшись. Я к ней зашёл с рабочими вопросами. Она настолько была занята своими мыслями, что, не обращая внимания на меня, говорит, как бы сама себе: «Почему я не знаю ничего про этот договор?»

— Бывает такое. Человек способен анализировать, размышлять. Потом, память человеческая не машина, что-то забывается.

— Нет, тут дело в другом. Она была очень чем-то озабочена. Я говорил, что у неё память идеальная. Попытался ей помочь. Спрашиваю: «Может, я знаю, о каком договоре идёт речь?»

Мы с ней в дружеских отношениях, когда один на один беседуем. Она мне доверяла всё время. Мы часто обсуждали финансовые проблемы.

— Ну и что она тебе рассказала?

— Зашла она к директору с документами на подпись. Увидев её, он что-то разорвал и бросил в корзину для ненужных бумаг. Она отдала документы. Он стал их читать. Она от нечего делать посмотрела в урну. Глазастая — увидела часть, вернее, половину, разорванного и перечёркнутого документа, то есть часть шапки. Её насторожила дата, которая соответствовала периоду, когда Душенко не был