ходу рухнуло в воду. Всего-то и оставалось завернуть ее руку за спину и применить классический болевой захват.

— Последнее слово?

Она попыталась впиться зубами в руку, но взвыла от боли. В следующий момент ее голова погрузилась в воду. Не знаю сколько могут не дышать драконы. Шестидесяти секунд мне показалось достаточно. Отсчитав их в уме, я ослабил хватку.

— Не передумала? — я старался быть вежлив. Однако, в ответ получил лишь брань. Как устно, так и мысленно.

Следующее погружение заняло уже восемьдесят секунд. Потом девяносто, сто, сто десять…

Ольга, все же услышала свое имя. Она вошла в пещеру и присев на островок, словно кошка, обвила ноги хвостом.

— Ты звал Торвик? Как успехи?

— Пока что скромные, сама видишь. Не поможет сила перейдем к унижениям. Она ни в какую не хочет договариваться.

— Ты убьешь ее Торвик?

— Еще не решил. Она очень опасна. В крепости погибли люди. Я не могу все оставить как есть. А как бы тебе хотелось?

Я вытащил тварь из воды, чтобы та вдохнула. Проморгавшись она заметила дочь и завопила что есть мочи:

— Почему ты ему помогаешь!? У тебя нет достоинства! Ты предаешь весь драконий род! Я твоя мать!

Я хотел мокнуть ее снова, но Ольга подняла лапу, желая ответить. Мне стало интересно. Посадив тварь на задницу я позволил ей отдышаться.

— Ты мне не мать… — медленно проговорила Ольга. — Ты похотливая тварь что пожирает свое потомство. Я недолго прожила рядом с людьми, но хорошо поняла, что настоящая мать никогда не бросит свое дитя.

— Я не обязана перед тобой оправдываться! Я тебя родила и выкормила, тварь неблагодарная!

Я и не заметил, как Ольга перешла на обычную речь. От чего-то раньше решил, что это ей недоступно. Однако голос ее был глубоким, мягким и до жути приятным. Так мне показалось.

— Знаешь Торвик, — она обратилась ко мне, — Я ведь была не одна. У меня были братья. Мы, драконы, рождаемся сразу разумными, хоть и слабыми. Два прекрасных алых дракона. Они вылупились чуть позже, и были похожи как две капли воды.

— Что сними стало?

— Она сожрала их как только проголодалась, — вздохнула Ольга.

— Они были слабыми! Моя плоть, имею право! — взревела мать драконов.

— Нет Торвик, слабой была я. Она сожрала их потому, что мой отец был прекрасным сильным драконом и их общее потомство стало бы сильнее ее. Жрать других драконов — смысл ее жизни. Она спит, потом ищет сильного самца, спаривается с ним, чтобы утолить свою похоть, а потом убивает. Пожирает его плоть, дабы вместе с ней поглотить и силу. Ты помнишь ту зловонную яму что была снаружи?

— Полную дерьма? Да, такое забыть трудно.

— Когда мой отец вернулся с охоты и узнал, что стало с братьями, он был в ярости и вызвал ее на разговор. Больше я его не видела. Но она не убила меня, напротив, стала приносить куски мяса. Большие, вкусные куски Торвик… Она кормила меня и ухмылялась вот как сейчас. А однажды утром пропала. Бросила меня одну. А через несколько дней, когда я решилась выйти наружу, вдруг стало понятно что это было за мясо и почему она так веселилась. В той самой яме лежал мой отец. Обглоданный до костей и заваленный ее дерьмом.

Ее мать готовилась выдать очередную гадость, но я мокнул ее в воду.

— А потом она снова впала в спячку?

Ольга кивнула.

— Но почему она не сожрала тебя?

— Не знаю. Сначала я верила, что она любила меня. Потом думала, что потому, что я женщина. Она ведь терпеть не может самцов. Вынуждена искать их лишь ради похоти, ведь влечение у драконов очень сильное. Но со временем поняла, что она оставила меня на потом. Когда стану сильнее. И мясом отца кормила по той же причине, чтобы я унаследовала часть его силы.

Рассказ Ольги заставил меня ужаснуться. Я вынул тварь из воды, дал отдышаться и снова ткнул мордой в дно.

— Мне искренне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Ни один ребенок не заслужил этой участи.

— Ах Торвик… это было так давно, что уже кажется бредом. Да и сама я душевной теплотой не отличаюсь.

— Это не правда. Я видел как к тебе тянутся дети. В крепости тебя любят. Они сражались за тебя.

Ольга задумалась на миг. Выражение ее морды изменилось. Она вроде как посветлела.

— Ты… действительно так думаешь?

— Это ведь очевидно. Аят Аттани очень переживала. Много хороших людей пытались тебе помочь. Кому-то это стоило жизни.

— Торвик… — Ольга ткнула когтем в воду. — Она там не задохнется?

Я и забыл совсем. Две минуты под водой выдержит не каждый. Мать драконов и правда перестала дергаться. Пришлось вдарить ей по спине, чтобы выбить из легких воду. Не сразу, но она прокашлялась.

— Так что мне с ней делать?

— Не знаю Торвик, — Ольга пожала плечами. — Я ничего к ней не чувствую. Не думала, что стану просить об этом, но…Торвик, ты мог бы ее унизить?

— Разве этого унижения недостаточно? — удивился я.

— Не так. Дай ей то, чего она ищет. Но сделай это по праву сильного! — по ее мутному взгляду я сразу понял о чем речь.

С другой стороны от входа сквозь пар проступил силуэт Азраэля. Поняв, что его заметили, бывший владыка преисподней не стал прятаться.

— Ну и ладно, отсюда даже виднее, — он уселся на камень и приготовился смотреть. — Что? Я знал что этим кончится. Давай уже, посмотреть не терпится, как могучая мать драконов опустится на самое дно. В фигуральном смысле.

— Все с тобой понятно. Может быть, ради приличия дать ей выбор?

— Поступай как знаешь, — серебристый дракон кивнул головой.

Я отпустил тварь и встал перед ней во весь рост.

— Тебе предлагали решить все миром? Отвечай!

— Предлагали… — прокашлявшись прошептала она.

— Ты отказалась, так?

— Так…

— У тебя имя то хоть есть? — на всякий случай спросил я.

— Я мать драконов, зачем мне имя!? — ощерилась она, глядя снизу вверх.

— Что ж, мать драконов, выбирай: смерть или унижение?

— Я лучше сдохну!

— Подумай хорошо. На тебе лежит сильное неприятие магии, и столь же сильное неприятие урона. Боюсь легкой твоя смерть не станет. Ведь ты уязвима только изнутри. Разве что утопить…

— Нет! Только не так! — взмолилась она вдруг.

— Так или иначе, какая разница? Выбор прост. Унижение и жизнь или унижение и смерть. Уж не знаю почему, но твоя дочь не жаждет твоей смерти. А вот я пока не решил.

— Да кто ты такой?!

— Это не важно. Выбирай