– Джун! – То, как он произнес мое имя, еще больше увеличило хаос внутри. Я больше ничего не хотела слышать, не хотела ничего чувствовать, пока шла по коридору мимо картин с пейзажами, просто подальше от него, подальше от его глубокого голоса и еще более глубоких чувств, которые он пробуждал во мне.

– Джун, подожди!

Я уже почти достигла изогнутой лестницы в холл, когда его рука упрямо легла на мое плечо.

– Нам нужно поговорить об этом!

– Не трогай меня! – прошипела я и отшатнулась, чтобы оторваться от него или оттолкнуть от себя, а скорее и то, и другое. – Ты не можешь сначала предложить мне встречаться с твоим братом, а потом бежать за мной! Что с тобой происходит? – Я просто хотела уйти от него. Но в тот момент, когда он прикоснулся ко мне, это уже не имело никакого значения. Внезапно ничто уже не имело значения, кроме Блейка, который стоял сейчас так близко от меня, что я могла чувствовать его учащенное дыхание.

– Отпусти меня! – Все мое тело дрожало. Я сказала себе, что именно ярость заставила мои ноги ослабеть, а не желание вцепиться пальцами в волосы Блейка и прижаться к нему.

– Я не могу, – его голос стал хриплым. – Я хочу… но… – его глаза скользили по моему лицу.

При его взгляде все внутри меня сжалось. Два или три мучительных вдоха мы еще боролись с желанием, но потом Блейк рывком притянул меня к себе. Жар взорвался во всем теле. Ярость, боль, знание того, что мы не должны были этого делать, – все это стало неважным, вытеснилось ощущениями, которые Блейк вызывал во мне. Задыхаясь, я обхватила его руками. Через мгновение он прижал меня к стене напротив лестницы. Я застонала, когда его губы оказались на моих. Мои руки лихорадочно зарылись в его волосы, и все внутри меня превратилось в палящий жар, тянущий раскаленный след по телу, пока я погружалась в этот бездонный поцелуй. Это был поцелуй, первобытная страсть которого не оставляла места для рассудка. Поцелуй, за который, возможно, стоило даже умереть.

Пронзительный крик боли со стороны сада разрушил самоубийственные чары, окутавшие нас своей темной сетью. Испугавшись, я обеими руками оттолкнула Блейка, и он отшатнулся назад. Задыхаясь, я оперлась одной рукой о стену, в ужасе глядя на него.

Что мы наделали?

– Джозеф! – раздался в этот момент снизу голос Бетти. – Ради всего святого, что произошло?

– Садовые ножницы… – простонал Джозеф, который, пошатываясь, как раз вошел через открытую дверь в холл. – Они вдруг…

Когда он остановился, мы с Блейком бросились по узкому коридору к перилам. Внизу старый садовник покачивался взад-вперед, в то время как в его левой руке было лезвие ножниц.

– О, боже мой. – На долю секунды у меня перед глазами потемнело. С колотящимся сердцем я цеплялась за парапет перил, борясь с сильным головокружением.

– Было похоже на то, как будто проклятые ножницы вдруг обрели собственную волю, – тяжело дыша, сказал Джозеф.

«Как будто проклятые ножницы вдруг обрели собственную волю». Фраза прозвучала внутри меня, и внезапно стало так холодно, что перед моим ртом образовалось облачко пара.

– Блейк! – крикнула я, когда по коридору пронесся ледяной порыв. В следующий момент Блейка оторвало от перил. – Нет! Блейк! – мой испуганный крик смешался с истерическими криками Бетти, которой требовалась помощь внизу. Затем Блейк был катапультирован вперед и сброшен вниз невидимой силой.

Я застыла, наблюдая, как Блейк падал с лестницы, а затем оказался у ее подножия. Крики Бетти стали громче, но я не могла пошевелиться. Я хотела побежать к Блейку, но у меня почему-то не работали ноги. Может быть, я была в шоке, а может, из-за ледяного прикосновения к шее, которое невольно повернуло мою голову влево. Мой взгляд скользнул на другой конец коридора, откуда шел ледяной сквозняк. Туда, где фигура в черном плаще, с несколькими прядями рыжих волос, выглядывающими из-под капюшона, бесшумно исчезла в моей комнате.

– Она вошла сюда, клянусь, – выдавила я через полчаса, стоя на пороге своей комнаты со скрещенными руками.

– В твою комнату? – спросил Престон, обходя мою кровать по кругу.

– Я знаю, что видела! – невольно в мой голос прокралась тихая дрожь. – Я не сумасшедшая!

Престон еще раз проверил ванную, а затем открыл шкаф, в котором была только моя одежда. Наконец он опустился на колени и заглянул под кровать.

– Я не утверждаю, что ты сумасшедшая, Джун, – голос его был серьезен. – Я просто говорю, что здесь, кроме нас двоих, никого нет.

– Ладно. – Дрожа, я выдохнула. Затем сделала шаг в комнату, пытаясь стряхнуть гадкий страх, который сопровождал меня последние полчаса. Блейк получил несколько болезненных ушибов при падении с лестницы, но, к счастью, ничего не сломал, а Уилфред отправился с Джозефом в отделение неотложной помощи. Теперь Блейк сидел внизу, в гостиной, а вокруг него носилась взволнованная Бетти, которая еще не совсем отошла от произошедшего, так же как и я. В какой-то момент я не выдержала ее преувеличенной заботы и отправилась наверх вместе с Престоном.

– Не хочешь спокойно рассказать мне, что произошло? – Престон засунул руки в карманы штанов, выжидательно глядя на меня.

– Ты уверен, что хочешь это знать? – спросила я, оглядывая свою комнату, которая до этого казалась мне уютным и светлым убежищем. Однако в данный момент ни кремовая кровать с балдахином, ни теплый свет бра не оказывали на меня такого эффекта.

– Уверен. И обещаю, что на этот раз выслушаю тебя, Джун.

При этих словах я подняла на него глаза. Взгляд Престона был сильным и настойчивым, именно это мне сейчас и требовалось.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Как насчет того, чтобы сначала присесть. – Престон схватил меня за руку и повел к кровати. Только сев, я поняла, как неуверенно чувствовала себя до этого на ногах.

– Я – эмоциональная катастрофа.

– Нет, это не так. – Престон сел рядом со мной и небрежно заправил прядь волос мне за ухо. – Эмоциональные катастрофы выглядят по-другому. И поверь мне, я уже видел таких.

Его слова подействовали хорошо, как и твердость в его голосе и нежность, с которой он прикасался ко мне.

Я сглотнула и искоса посмотрела на него.

– Прости. Мои мысли и чувства сходят с ума. У меня такое впечатление, что я больше не являюсь собой.

– Не ты одна. – Он сделал короткую паузу, в течение которой пристально смотрел на меня. – Это проклятие, Джун. Оно заставляет делать что-то, видеть что-то…

– Значит, ты все еще не веришь, что фигура в черном плаще реальна? – при этих словах я невольно замерла.

Он глубоко вдохнул.

– Нет, теперь я верю, что она реальна. Просто думаю, что ее могут видеть не все.

– Значит, только все проклятые? Действительно здорово, – Это должно было прозвучать саркастично, но послышалась только усталость.