– Не больше, это не… не меньше! Обижаешь. Кто, я по-твоему? Алконавт, что ли какой? Сегодняшний Я, по жизненному кредо – утончённый дегустатор. А, во главе угла у любого настоящего дегустатора стоит то, что дегустаторы не излишествуют, а утончённо вкушают. Стало, быть. Как-то, так…

– Ну тогда ОК! Поверю на слово. Приступим к нашим баранам, которые к слову – уже копытом бьют.

У тебя есть знакомые, кто в датировках разбирается. В старинных и исторических предметах соображает? Но, скажу сразу – меня интересуют только реальные, настоящие специалисты. Допустим те, кто сможет на глаз возраст предмета несомненной исторической ценности определить. У меня тут намедни, одна вещица в шкафу, по случаю нашлась. Надо бы взвешенно оценить её культурную, и соответственно историческую. Так сказать – ценность. И без излишней огласки. По крайней мере, пока-что.

– А, я? Про меня то ты и забыл. Что я – лох какой, по-твоему? Давай-ка, мне твою безделушку. Подсвечник бабкин, небось из-под комода выудил, и харахоришься тут. Я по этим делам и сам определю, какую хочешь ценность. А, ещё знаешь, что могу? – пиво у нас в бокалах свежее, или старое как кал мамонта – определить! – засмеялся собственной, «крайне удачной» шутке Семён.

Но, шучу. Шучу конечно. Есть у меня, один очень хороший и грамотный специалист. Червонец нарисует так, что ни один сбербанк не распознает – ха, ха. – Но, это всё лирика, далёкая от насущного положения вещей. Сейчас меня больше вот, что шибко интересует. Мою монету японскую, когда выкупать будем, а?

– А, то. Спрашиваешь. Вот сейчас и начнем. Я всю свою заначку, между прочим принёс. – девушка, можно вас на секундочку! – обратился Коля к знакомой официантке.

– Пригласите пожалуйста к нам управляющего. Нам тут дело одно, обсудить надо бы.

И вот, уже через минут пятнадцать, старая и очень ценная японская монета, продав которую через аукцион Кристи или Сотбис, можно было бы купить весь этот бар, была снова в руках Семёна.

– Бог есть. Японский бог! Моя ты лапонька… Моя Цыпа. – так выразительно произнёс вновь обретённый владелец, что любой Станиславский произнёс бы в ответ – пренепременнейше и безапеляционно – «Верю!».

Но, теперь, стало быть. Перейдём от ваших баранов, к нашим профессорам.

Да, друг мой, ты не ослушался – мой нужный человек, именно профессор. И является настоящим доктором наук, именно в нужной тебе категории. Он профессор по всей этой исторической дребедени, вроде датировок и тому подобных вещей. Полжизни он провёл ковыряясь в различных местах раскопок по всему миру, а сейчас потихонечку штаны просиживает в нашем НИИ. Вот сейчас допью свои, ещё пару кружечек, и сразу же я ему позвоню. Сразу! Клянусь Хлебом! – и немного подумав, добавил – Хлебом и Зрелищами! От одного хлеба, толстым можно стать и ленивым… А, я не такой.

– Ловлю на слове. – девушка, можно Вас на секундочку? Подозвал официантку Николай – светлого, две. Но, только этому уроду. Мне же, одну красного. И сухариков ещё, только без чеснока, пожалуйста.

И выразительно показал пальцем на того, кого следовало считать «уродом».

– Я, не обидчивый, между прочим – меня на мякине не проведёшь. – мне тоже ещё одну красного, – я не встану и не уйду. Не дождётесь! Как говорил мой друг Рабинович. – Неситесъ свеженького. А я его на свежесть то и проверю. Вот возьму, да и проверю!

– Ну, да и хрен с тобой, давай только поскорее. А то мне телеграмму, Сверхмолнию ещё в Тель-Авив отсылать… Половину, твоего дополнительного красного – мне оставишь. – не спорь!

– Да, да. Несомненно, оставлю. Я – добрый. Теперь же, вот смотри, мой либефройнд, мой мучо комрад, как я уже набирать нумерацию начал… – Аллё, Степаныч? Да, да, только Вашими молитвами… Сам то как? … Да ты, что? … Серьёзно? … Не может такого быть! Проиграли? – вот гады …

И так продолжалось, как минимум минут двадцать. После чего, была произнесена сакральная фраза: – Ах да, Степаныч. Чуть не забыл, чего я тебе звонил то. Мой один очень, да очень хороший, а не как ты подумал вначале, друг – приобрёл по случаю, какую-то безделушку на развале. Хотя сам утверждает, что будто бы нашёл под бабкиным комодом. Не мог бы ты на эту безделушку глянуть по случаю? – Премного благодарен буду. А то, как же… Обижаешь! … Во сколько? …

– Так. У нас есть примерно полчаса, чтобы добраться до Пушкинской. Иначе Степанович, на какое-то совещание отправится. И тогда, придётся ждать как минимум – до завтра. Они после своих совещаний обычно пьянствуют. Вещица с собой? – Посмотрев на часы, произнёс серьёзно и даже без тени ехидства Сёма.

– Да, прихватил конечно, как чувствовал, что пригодится. Видишь – карман пупырится.

– А, ну-ка, покажи? Так, действительно, интересная штучка. Язык такой, что тут выгравирован, я впервые в жизни вижу. И текстура очень интересная. Ха – или я дурак, или он – гладкий, блестящий и шероховатый одновременно. Да, не зря Степаныча потревожил. Ну, что же, тогда выдвигаемся. На моторе поедем, или как?

– Я, что – дочь Абрамовича, по-твоему? Пешком пойдём, если конечно ты сам оплатить за такси не хочешь. Или ты жиром заплыл, и пары шагов лишних уже не сделаешь?

– Не, не заплыл. Я бегаю по утрам. В магазин, правда. Но бегаю. – К тому же, ты в курсе, что я временно на мели. Тем более, что говорят, будто бы пешком полезно иногда ходить. Потопали.

– Вот именно, что полезно. Но, не иногда, а постоянно. И не в магазин, а по стадиону – как я, например, делаю. Почему думаешь, я тачку себе до сих пор не приобрёл? А всё оттого, что я сто пятьдесят лет собираюсь прожить!

– Ага, сто пятьдесят лет собрался он прожить. Раскатал губу. Дольше ста сорока девяти с половиной лет – не живут! Дальше, это не жизнь, а сплошное расстройство. А, тачку ты себе не берёшь, потому что у тебя бабок нет. Ха.

Ну, да ладно о приятном трындеть – попёрли, что ли уже. – со вздохом, будто бы его на каторгу ведут, резюмировал Семён. – И друзья, покинув гостеприимное заведение, отправились пешком. По самому солнцепёку.

Вообще то, если никуда не спешить и не ставить себе временных ограничений, то по Владивостоку ходить-бродить, это сплошное моральное и физическое удовольствие. Подъёмы, спуски, ровные места. Современные архитектурные композиции, и вкрапления исторической застройки. И всё это, сопровождается неизменными, радующими глаз, видами.

В этот раз, они начали свой путь мимо одного из старейших кинотеатров Дальнего востока, который является эталоном местного синематографа. Это «чудо массмедийной техники», расположено в том самом месте, откуда и лежал путь наших героев.

– Лепота! Я тут, в своё время самого Кощея Бессмертного смотрел. А сейчас, какое-то непонятное пиндосово варево, для тинейджеровского мозга показывают. Культурным людям, ауру портят.

Молвил Сёма, постояв возле огромного рекламного экрана, на котором показывали отрывок какого-то нового, широко рекламируемого иностранного блокбастера.

– Да! И не говори кума. А, я тоже, например, Полицейскую академию в 90-х три раза пересматривал. В зал мировой кинославы, конечно не поставишь, но не скажу, что всё импортное кино, это отстой. Есть, как и у нас фильмы шлакообразные, так и у них встречаются нормальные.