– Согласен с твоей культурной демагогией. Но, на такой мажорной ноте, может всё-таки мотор поймаем?

– Да и хрен с тобой, умеешь ты уговаривать – давай Мефистофель!

– Но, но. Прошу не выражаться…

***

Транспортное движение в это время, было довольно-таки оживлённое, и через пару минут они уже сидели в проезжавшем мимо такси. Но вопреки ожиданиям, наши герои особо никакого времени не сэкономили, так как примерно полчаса стояли в пробке. Конечно, уплаченных денег было жалко, но зато они ехали с кондиционером.

В конце концов, стоя в плотном заторе, они вылезли и остаток пути всё-таки прошли пешком. Совсем немного опоздав, наконец-то очутились перед кабинетом того самого профессора – Владимира Степановича Аваковского, о чём свидетельствовала блестящая бронзовая табличка на обшарпанной двери.

***

– Приветствую Вас, мой дорогой друг. Не сочтите за грубость, но мы без предварительной письменной записи изволили прибыть. – сказал Семён, предварительно постучав в дверь. – После этого поздоровавшись с импозантного вида, и очень интеллигентно выглядевшим мужчиной. Лет пятидесяти, либо чуть старше.

– Не сочту. Будь уверен. Но какого, с вашего позволения сказать – лешего, вы про меня вспомнили в столь неурочный час, когда у меня кафедральный коллоквиум на носу? Очень надеюсь, что вы мне на просмотр не жабу денежную на китайском базаре купленную. Прости господи – со «спортивки», изволили принести.

– Обижаешь дружище. Ценнейший раритет. Ему лет семьсот – не меньше. По крайней мере, так продавец сказал. Говорит, что Чжурчженьский талисман, вот полюбуйся.

Но, сначала я хотел бы представить своего давнего друга, Николая. Я, кстати тебе в прошлый раз о нём, уже рассказывал. – Широкой души, человек!

– Да, конечно. Помню, помню. Очень приятно познакомиться. Но, дайте-ка, я уже взгляну на вашу вещицу. Предметы этого времени очень ценны, особенно если они в хорошей сохранности. Но, сразу же, чтобы не обнадёживать попусту, я спешу вас заранее разочаровать. Таких «древних» талисманов, китайцы научились тоннами изготавливать на 3D принтерах и прочих современных штуковинах. А затем, состаривать так, что даже некоторые неопытные и молодые антиквары ошибаются. Мне, только в этом месяце, такого добра штук десять приносили – «бесценных раритетов, эпохи Золотой империи».

– Не могу с этим не согласиться. Сегодня, такие дела, действительно процветают буйным цветом. Но, скорее всего, в этот раз для Вас будет настоящий сюрприз. Я сам, хоть и не великий специалист, но всё-таки историк по образованию, и в этой штуке вижу огромный потенциал. Но, вот он. Держите.

И вот, Николай, достав из сумки свой Талисман, тщательно обмотанный в ткань, осторожно его размотав, передал в руки профессора.

– Так-так. Дайте-ка, я на него повнимательнее взгляну. Интересно… Интересно… Хм… Хм… Дайте-ка, я его повнимательнее поверчу, да покручу… Да, повнимательнее пощупаю… Где-то тут, завалялась моя любимая лупа…

Профессор, поковырявшись с предметом изучения около получаса, наконец то изрёк свой вердикт: – Ну, что же, друг мой. Всё-таки, я понимаю немножко в таких вещах, и как я изначально и говорил – Вас обманули… Да, без всякого сомнения… Не будь я…

От волнения, у Николая готовы были подкоситься ноги. Прямо, как в давешнем подвале, когда он услышал голоса охранников.

Холодный пот, так не кстати потёк по лбу и спине… – А, ведь я, и не предполагал, что это меня так, по серьёзному зацепит. Неужели всё это оказался обман? И я сам себе, всё это в мозгу накрутил да напридумывал? Вот же дурак, не пацан вроде бы, а такую глупость сморозил. Сны всякие за чистую монету принял. Семьсот лет… Я историк… Вот ведь, сейчас стыда не оберёшься…

Но, погоди. Почему это у профессора, вдруг стало такое, прямо-таки сияющее выражение лица? Как будто бы его на Нобелевскую премию, только что номинировали. Что-то, тут не срастается… Лукавит наш профессор.

– Повторюсь, друг мой. Как я уже говорил ранее – Вас несомненно, и бессовестным образом обманули! Этому интереснейшему артефакту отнюдь не семьсот лет. Однозначно не семьсот, и не восемьсот… Ему на… Ему на… На… Позвольте присесть. Но, я ведь даже боюсь своих мыслей в слух произносить. Как на первом свидании, право сказать…

Произнеся эту, сказать странную речь – не сказать ничего, Владимир Степанович подошёл к столу. Затем, достал оттуда бутылку газировки. Налил её в стакан, и присев на край широченного подоконника – выпил весь стакан залпом.

– Так как сейчас, я не волновался уже… Даже и не припомню, сколько лет. С восьмидесятых, это точно. Несомненно, надо будет провести гораздо более точные исследования. Но, уже сейчас, с абсолютной вероятностью можно сказать, что этому артефакту немного больше лет… Совсем, немного больше… Тысяч на пять – шесть лет больше… Не много, ли? … И… и… и… Это никакие не Чжурчжэни, однозначно… Их ещё тогда и в проекте, не было… Если этот предмет, является действительно местным раритетом, то это либо ранние Бохайцы, что маловероятно. Либо, ещё кто-то, кого мы до сих пор не знали – а, это, представляется наиболее вероятным.

– Как-то слишком невероятно это прозвучало. Вы точно не ошиблись? С ваших слов, прямо какая то манна небесная мне в руки попала.

– Нет – как отрезав, произнёс профессор – в таких делах, я никогда не ошибаюсь. А, теперь, друзья мои, продолжим наш диалог с абсолютной искренностью. У кого, стало быть вы его приобрели? Или, может быть, это всё-таки была контрабанда? Египет, Ирак, раскопки Месопотамского культурного слоя? Я во всё сейчас поверить готов. Но, только не в случайное приобретение у местного алкоголика, как вы ранее по случаю выразились – на развале!

Сознавайтесь, молодые люди. Какой музей ограбили? Кого из олигархов первых строчек Форбса обнесли? Хочу сразу же предупредить – продавать такую ценность, и не пытайтесь. Задорого, всё равно не продадите, это я вам как специалист говорю. Тех, кто готов это купить – очень мало. Они все, очень известные люди, и вы скорее лишитесь жизни, чем сможете на них выйти с таким предложением. Немало копий, было поломано и на более, а точнее на гораздо менее ценных, вещицах.

После произнесённого нравоучения, Владимир Степанович, в задумчивости подошёл к окну и молча стал смотреть в даль. Тем временем друзья, попросив небольшого тайм-аута, поспешно удалились в коридор для раздумий.

Семён выглядел несколько взвинченным, а когда стал говорить, то стало понятно, что так оно и есть: – Япона рама, ёперная драма. Так какого, спрашивается, лешего тут творится? Что это, в конце концов, у тебя? И самое главное, на самом то деле откуда? Ты мне действительно всю правду рассказал про случайную находку? Либо ещё, чего-то есть недосказанное? В свете моих теперешних изысканий, это начинает выглядеть очень уж странным. Не грохнул ли ты, кого ни будь, случайно?

– Как бы это сейчас не казалось пафосным. Но, самим Богом клянусь! Я всё, что знаю на сегодняшний момент тебе рассказал. А вот, твоему профессору то, доверять можно? Не сдаст в полицию или ещё, кому-то похуже?