Лилли всегда достаются самые интересные задания от школьной стенгазеты. А я прочно застряла на специальных репортажах, то есть время от времени пишу статьи или про концерт школьного ансамбля, или про последние по­ступления в школьную библиотеку, потому что я слишком занята своими президентскими обя­занностями, чтобы писать статьи регулярно.

— Сама не знаю, — сказала я. — Наверное, я узнаю, когда узнаешь ты.

— Вопрос не для печати, — сказала Лил­ли. — Что это за маленький старикашка в оч­ках?

Однако больше Лилли ничего не успела спро­сить, потому что бабушка встала, уронив при этом Роммеля на пол. Бедняга скользил по глад­кому паркету, пока ему не удалось встать на ноги. Когда в зале стало тихо, бабушка загово­рила обманчиво добрым тоном (обманчивым, потому что на самом деле она, естественно, не добрая):

— Добро пожаловать. Позвольте предста­виться — для тех, кто меня не знает. Я — Кларисса, вдовствующая принцесса Дженовии. 51 очень рада, что вас собралось так много. Я уве­рена, событие, в котором вы готовы принять участие, станет поистине историческим как для средней школы имени Альберта Эйнштейна, так и для театрального мира в целом. Но преж­де, чем продолжить, я бы хотела без лишних слов представить вам всемирно известного теат­рального режиссера, сеньора Эдуарде Фуэнтеса.

Сеньор Фуэнтес! Нет, этого не может быть!

Но он сидел здесь, знаменитый режиссер, который много лет назад просил бабушку уехать с ним в Нью-Йорк и играть главную роль в на­стоящем бродвейском спектакле.

Наверное, тогда ему было лет тридцать с чем-то. Значит, сейчас ему должно быть ЛЕТ СТО! Он такой старый, что его лицо похоже на гиб­рид изюма с Ларри Кингом.

Сеньор Эдуарде попытался встать со стула, но он был таким хрупким и немощным, что смог только слегка приподняться, а потом бабушка нетерпеливо толкнула его обратно на стул и продолжила свою речь. Мне кажется, я слышала, как его старые хрупкие кости захрустели под бабушкиными пальцами.

— Сеньор Эдуардо поставил бесчисленное множество пьес и мюзиклов на многочисленных престижных площадках по всему миру, вклю­чая Бродвей и лондонский Вест-Энд, — сообщи­ла бабушка. — Вы должны понимать, что для вас — большая честь работать с этим опытным, всемирно признанным профессионалом.

— Благодарю вас, — попытался вставить словечко сеньор Эдуарде. Он щурился от яркого света, который давали люстры бального зала, и зачем-то махал руками» — Большое, большое спасибо. Мне очень приятно видеть вокруг столько молодых лиц, сияющих от радостного возбуждения, и…

Но бабушка не могла позволить кому бы то ни было, даже восьмидесятилетнему всемирно известному режиссеру, перехватить инициативу. Ока перебила сеньора Эдуарде;:

— Юные леди и джентльмены, как я уже говорила, вам предстоит принять участие в про­слушивании на роли в оригинальном спектак­ле, который еще никогда не был поставлен. Поэтому можно сказать, что те, кто подучит роли, войдут в Историю. Я особенно рада при­ветствовать вас Здесь сегодня еще и потому, что пьеса, роли из которой вы будете сейчас читать, почти полностью написана,.. — Бабушка поту­пилась с напускной скромностью. — ...мною. О, это классно! — Лилли лихорадочно строчила что-то в своем блокноте. — ПД, ты врубаешься?

Ну да, я врубалась, еще как. Бабушка написала пьесу! Ту самую, которую, по ее мнению, мы должны поставить, чтобы собрать деньги для выпускной Церемонии СШАЭ?

Ну все, мне конец.

Эта вещица, — бабушка подняла стопку листов, наверное, это был сценарий, — совершенно оригинальна и, не побоюсь этого слова, гениальна. Если говорить вкратце, «Коса!» — это классическая история любви. Это пьеса о девуш­ке и юноше, которым для того, чтобы быть вмес­те, приходится преодолевать невероятные пре­пятствия. Но особенно захватывающей делает эту пьесу то обстоятельство, что она основана на исторических фактах. Все, что происходит в пьесе, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОИСХОДИЛО В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ. Да-да! «Коса!» — это ис­тория выдающейся молодой женщины, которая хотя и провела большую часть своей жизни как простолюдинка, однажды удостоилась чести стать лидером нации. Да, ее попросили взойти на престол одной небольшой страны, о которой вы, возможно, слышали — Дженовии. Как зва­ли эту храбрую женщину? Что ж, это была не кто иная, как великая...

О боже, только не это! Ради всего святого, нет! Бабушка написала пьесу обо мне! О моей жизни! Все, мне конец, я умру...

— Розагунда.

Стоп! Что она сказала? РОЗАГУНДА?

— Да, — продолжала бабушка.— Розагун­да, прапрапра-так далее-бабушка нынешней принцессы Дженовии. Розагунда продемонст­рировала невероятную храбрость перед лицом противника, и ее усилия были в конце концов вознаграждены восшествием на трон государ­ства, которое ныне называется Дженовией.

О боже.

Бабушка написала пьесу на основе истории жизни моей прародительницы Розагунды.

И она хочет, чтобы ребята из нашей школы играли эту пьесу.

ПЕРЕД ВСЕМИ.

— В основе своей «Коса!» — это пьеса о люб­ви. Но рассказ о великой Розагунде — это го­раздо больше, чем просто любовная история. Фактически, это... — тут бабушка сделала паузу. Не только для пущего драматического эффекта, ко и для того, чтобы отхлебнуть из сто­явшего на столе стакана. Была ли то вода? Или чистая водка? Этого мы никогда не узнаем. Если только я сама не подойду и не хлебну из того же стакана. — ...Это мюзикл.

О боже.

Бабушка написала МЮЗИКЛ на основе ис­тории моей прародительницы Розагунды!

Вообще-то я люблю мюзиклы. Например, «Красавица и Чудовище» — мой самый люби­мый Бродвейский спектакль всех времен, и это мюзикл. Но это мюзикл про принца, на кото­рого наложили проклятие, и начитанную кра­савицу, которая его все равно полюбила.

Но этот мюзикл НЕ про феодального наемни­ка и девушку, которая задушила его насмерть. Видно, не я одна это поняла, потому что Лилли подняла руку и выкрикнула с места:

— Разрешите?

Бабушка как будто испугалась. Она не при­выкла, чтобы ее перебивали, когда она произ­носит речь.

— Все вопросы попрошу придержать и за­дать в конце, — сказала она немного расте­рянно.

Но Лилли проигнорировала эту просьбу и спросила:

— Ваше величество, вы хотите сказать, что шоу « Коса!» — это на самом деле история жиз­ни прапрапра-и так далее-бабки Миа Розагун­ды, которую в 568 году от Рождества Христова насильно выдали замуж за вестготского полко­водца Албуана, который завоевал Италию и объявил ее своей?

Бабушка ощетинилась, точь-в-точь как Тол­стый Луи, когда у нас кончается кошачье пи­тание с цыпленком и тунцом и мне приходится давать ему другое, например с индейкой.

— Именно это я и собираюсь сказать, — хо­лодно заметила бабушка, — если, конечно, вы дадите мне закончить.

— Да, — продолжала Лилли. — Но МЮ­ЗИКЛ? Сюжет о женщине, которую насильно выдали замуж за убийцу ее отца, который к тому же в их брачную ночь заставил ее пить вино из черепа ее отца, и в результате она уби­ла его, когда он уснул, — вам не кажется, что это несколько ТЯЖЕЛОВАТО для мюзикла?