Она была рада тому, что он наконец сменил тему разговора. Они приблизились к ипподрому, который впечатлил Фрэнки своим великолепием. Совершенно очевидно, в него было вложено немало труда и огромные суммы денег. Блеск хрома и стекла ослеплял под ярким солнцем, ультрамодный дизайн заставлял внимательно присматриваться к каждой детали. При входе их встречала уже знакомая Фрэнки делегация.

Поле ипподрома изумруднозеленого цвета ярко контрастировало с пепельножелтым оттенком песков. Внутри все было оснащено по последнему слову техники. Архитекторы предусмотрели и рестораны, и комнаты отдыха, а также прекрасные служебные помещения для лошадей и жокеев.

Сектор для женщин находился отдельно и тоже поражал изысканной роскошью: стены украшали великолепные орхидеи, а в туалетах воздух благоухал французским парфюмом и дорогим мылом.

В одном из ресторанов они выпили крепкий сладкий кофе из небольших изящных чашек и съели по куску пирога с медом и кардамоном. От внимательно взгляда Фрэнки не ускользнул тот факт, что Захид выглядит очень гордым и воодушевленным.

– Я хочу, чтобы наш ипподром вышел на международный уровень. Мечтаю, чтобы кубок Хаярзаха стал самым престижным призом на скачках в двадцать первом веке. – Он поставил чашку на стол и посмотрел на нее. – Что скажешь?

– Думаю, здесь все просто великолепно.

Захид удовлетворенно улыбнулся:

– Правда?

– И еще противоречиво.

Он нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

Фрэнки не была уверена, стала бы она говорить ему все это, если бы прошлой ночью они занялись любовью. Возможно, она вела бы себя с ним подругому, и ей не захотелось бы ему мстить. Нет, дело было не в мести. Ее поведение было вполне оправданно: он сам просил ее высказать непредвзятое мнение.

Она нервно сжала пальцы.

– Ты собираешься привлекать зарубежных клиентов?

– Естественно. Иначе ничего не получится.

– Можешь не сомневаться, Захид, независимые женщины не потерпят, если им не позволят садиться за руль. Как они будут перемещаться по вашей стране?

– На такси. С персональным водителем. Покажи мне женщину, которая не мечтает, чтобы у нее был свой водитель. Так что я сомневаюсь, что с этим возникнут проблемы.

– Ты не понимаешь, о чем речь. Женщины любят, когда их катают на машинах, но они сочтут запрет на выдачу прав представительницам слабого пола неразумным. Они не потерпят ущемления свободы.

– Тогда пусть не приезжают!

– То есть их высокопоставленные мужья не будут приезжать тоже. И какой тогда смысл в твоем проекте? Разве возможно организовать успешные скачки при пустом ипподроме?

Захид заметно напрягся. Почему он решил, что привезти ее с собой – хорошая идея? Он просто сделал ей одолжение, чтобы помочь пережить болезненный разрыв с женихом. Он придумал для нее рабочее место и очень рассчитывал на ее преданность. И уж конечно, он не был готов выслушивать от нее критические замечания.

– Похоже, ты уверена на сто процентов в своей правоте, Франческа. Но не жди от меня, что я соглашусь с тобой.

– То есть когда ты нанимаешь людей на работу, ты рассчитываешь на то, что они всегда будут говорить только то, что ты хочешь слышать? – мягко предположила она.

Захид застыл. Она сказала предостаточно! Она получила от него привилегии, которых не удостоивался до нее никто, и при этом продолжала вести себя ужасно дерзко. Он резко встал.

– Пойдем.

Фрэнки смотрела через окно машины на дребезжащий от зноя воздух пустыни и не могла понять, почему ее сердце чувствует себя так, словно его опустили в ледяную воду.

Рядом с ней дрожал от ярости Захид, и она понимала, что стала свидетельницей настоящего королевского гнева. Пусть злится!

– Ты едешь слишком быстро, Захид!

– И что?

Она с трудом сдержала улыбку, услышав его высокомерный ответ, и от этого ей стало еще больше не по себе. Она не хотела улыбаться. Она хотела… Она прикоснулась пальцами к губам.

– Не стоит кусать ногти, Франческа.

– Что, в твоей стране и это запрещено?

Он шумно выдохнул: она была невыносима. Она вела себя вызывающе и бесстрашно, она не боялась высказывать свою точку зрения.

Краем глаза он видел, как она скрестила изящные длинные ноги идеальной формы, и, как бы он ни старался, в его воображении постоянно появлялся ее обнаженный образ. Интересно, какой формы ее соски? Они похожи на маленькие бутоны роз, венчающие нежную кремовую грудь? Или на большие бледнорозовые диски, вокруг которых он с наслаждением описал бы круги языком?

Эротические фантазии поглотили его настолько, что внезапно барьеры, которые он сам воздвиг между ними, рухнули. Кого он пытается защитить, отказываясь от секса с ней? Рядом с ним сидит импульсивная женщина, которая явно дала понять, насколько сильно желает заняться с ним любовью.

Ей не нужна его защита. Ей нужно его тело.

А ему – ее.

Он посмотрел в зеркало заднего вида на сопровождающие автомобили и вдавил в пол педаль газа. Через несколько минут эскорт превратился в крошечное темное пятно на фоне песка.

Его действия были полны новой решимости. Вскоре он повернул налево на узкую дорогу, усаженную высокими кактусами, и Фрэнки показалось, что вдали блестит водоем.

По всему ее телу побежали мурашки предчувствия.

– Куда мы едем, Захид?

Он понимал тайный смысл, заложенный в ее вопросе, и вынужден был сбавить ход, чтобы дать ей фору. Она имела право отказать ему, хотя глубоко в душе он был убежден, что этого не произойдет.

– Неподалеку у меня есть частный дом. Иногда я здесь прячусь. – Он многозначительно промолчал. – Я подумал, тебе будет интересно на него взглянуть.

Сердце Фрэнки выбивало барабанную дробь. Было очевидно, что речь шла не об экскурсионном визите в одну из его резиденций. Страстный блеск его глаз не оставлял никаких сомнений в цели изменения их маршрута.

На какойто миг она почувствовала уязвимость и даже вину, но сегодняшняя возможность могла стать единственным шансом. Судьба предлагала ей самое смелое воплощение ее фантазий. Она мечтала о Захиде всегда, сколько себя помнила.

– С удовольствием посмотрю дом, – решительно ответила она.

Прелюдии были забыты. Он не стал произносить нежных сладких слов, чтобы начать долгожданное соблазнение. Они с трудом дождались момента, когда за ними захлопнулась дверь на удивление современного здания, и сразу бросились в объятия друг друга. Захид приподнял ее лицо и посмотрел в широко распахнутые глаза, заметив огонь, пылающий на ее щеках.

– Франческа! – прорычал он. – Пусть Бог простит меня за то, что я собираюсь сделать.