другой стороны, последние годы в Союзе тоже воспринимались уже как в тумане. Был ли у меня брак с Яной или все это было каким-то странным, второстепенным извивом судьбы?

В полной прострации, я отправился на пункт связи — выслал ответную шифрограмму с поздравлениями в адрес Яны, да и самого Алидина, который теперь стал дедом. Потом, разумеется, пришлось проставляться в арсенале. Собралась вся резидентура, водка полилась по рюмкам. Тост за тостом и без особой закуски — нарезка из салями, пакетированный хлеб, да несколько помидоров с огурцами — вот и вся еда.

— Пойдемте в столовую — взмолился я — Пусть китаянки накроют по-человечески

— Все уже разошлись — постучал по часам Авдонин

— Давай я картошечки тебе отварю — предложила Ольга Тимофеевна — Посидим по-нормальному, песни попоем.

Заниматься «ой морозом» мне совсем не хотелось, я под благовидным предлогом написания письма жене, ушел с вечеринки. И тут же попал на новую. Каким-то неведомым образом новость о сыне просочилась и в отряд. Тут тоже уже накрыли стол и снова стояла водка. А еще черная икра!

— И кто ее добыл? — поинтересовался я у бойцов

— Военная тайна — гордо выпятил грудь Незлобин.

Рюмка за здоровье матери. Вторая за сына. Один бутерброд с черной икрой, второй. До стадии Верещагина «видеть ее не могу» дойти не успели — мигом схомячили всю банку. У меня хватило ума написать записку Синтии №2 с извинениями и отправить с ней младшего Ильясова. Дескать, срочные дела, служба…

Пока писал, прислушивался, как Огонек жалуется на скудный стол. А потом на имена китаянок с кухни, которые никак не может запомнить.

— Это еще ерунда — засмеялся я — Как жить в Штатах китайцу с фамилией Фак Ю? Представь, останавливает тебя полицейский, спрашивает имя с фамилией… Так и в тюрягу легко отъехать за честный ответ.

Бойцы заулыбались, а я вспомнил еще миниатюру про доцента по имени Авас. Карцев с Ильченко зажигали с «А доцент тупой» так, что никакому стендаперу в будущем и не снилось.

— Пойдем перекусим в бургерную на шоссе — предложил я. После водки у меня еще больше обострился аппетит. Заодно и прогуляемся — выдышим алкоголь обратно.

Пушкин с Ильясовыми отказались. Пошли втроем — я, Незлобин и Байбал.

Возле ворот базы стояла знакомая наружка ФБР, двое знакомых агентов наливались кофе, читая газеты. Я помахал им рукой, меня проигнорировали. Ну и ладно, не очень то и надо.

— Зачем ты их провоцируешь? — удивился Незлобин — Мужики просто делают свою работу. Надо следить на русскими — вот они и следят.

— От скуки — вздохнул я — В Союзе то жизнь поживее шла

— О да, вспомню — вздрогну.

Мы дотопали до бургеной, закупились джанк-фудом. Картошка фри, упакованные салаты, собственно сами гамбургерами и сэндвичами. Я уже расплатился и мы собрались обратно, как Незлобин дернул меня за рукав рубашки.

На задней парковке за закусочной стояли две красные точки — Шевроле Импала. Двери были распахнуты, играла громкая музыка. Что-то в стиле рэгги, Baby Come Back…

Рядом терлись несколько негров в расклешенных штанах, рубахах на выпуск.

— Узнаешь? — Незлобин аккуратно выглянул в окно, поставил пакеты с едой на стол

Я тоже пригляделся. Афроамериканец без кисти на правой руке, с дредами на голове что-то оживленно вещал своим собратьям. Те внимательного его слушали.

— Сахарок!

— Ага, а вон, глянь Бампи, Ники, Жаба и Грузовик.

Громадный негр тоже присутствовал в компании. Как и тот самый налетчик, которого я по дурости отпустил восвояси. Вот они и притащил Рэя посчитаться.

— Вы их знаете?

К окну подошел Байбал, закинул в рот жвачку.

— Пересекались — мрачно подтвердил Веня, протягивая руку Иванову. Тот послушно вложил в ладонь Огонька пластинку Ригли.

— Так они к нам прибыли?

— Ну не на пляже же валяться — я тоже взял жвачку. Мятная. Самое оно запах алкоголя заживать. Пока двигал челюстями, все думал, что делать. Криминал сразу отпадает, ровно разойтись, как в позапрошлый раз с баскетболом, тоже не получится. Ибо в прошлый раз мы Рэя здорово так покалечили.

— У меня если что ствол есть — Байбал поднял полу ветровки. К поясу была притачена кобура Макарова.

— Это что же ты с пушкой ходишь? — удивился я — Почему не в оружейке?

И тут же оглянулся. Слава богу бургерная была по вечернему времени пустая. Даже повар — он же кассир — обслужив нас, ушел к себе в подсобку.

— Так я как бы разводящий караула — пояснил Байбал — Аводин сказал быть кому-то постоянно вооруженным. После того побега Уолтона.

— Давай сюда — я протянул руку, Иванов достал кобуру. Неуверенно так.

— Командир, а что ты собираешься делать?

Незлобин тоже смотрел вопросительно так. Нет, Огонек если что спину прикроет. Да и в Байбале я был на сто процентов уверен. Но нужен план.

Мой взгляд упал на телефонную будку, которая стояла возле главного входа бургерной.

— У меня есть план. Пойдемте.

Я подвахил один из пакетов с едой, вышел из забегаловки. Судя по выкрикам и музыке, сахаровские негры все еще были на задней парковке.

Зашел в будку, вложил четвертак в аппарат и снял трубку телефона:

— Полиция⁈ Хартшон драйв десять. Семеро чернокожих с оружием угрожают прохожим. Ведут себя агрессивно, пришлите патруль.

Не дожидаясь ответа, я повесил трубку, протер ее платком. Если у вас паранойя — это не значит, что за вами не следят.

— Тихо пробираемся вон в те кусты, возле парковки — распорядился я и мы как все «нормальные герои» пошли в обход. Одни кусты, другие, наконец, мы на месте. Отлично виден въезд на парковку, забегаловка, тачки негров. Сами гарлемские все также стояли возле Рэя и внимали его рассказу. Судя по обрывкам, что до нас доносились — Сахарок хвастал, как они раскатали советских копов в баскет. Понятно. Рэй пригнал банду посчитаться с нами.

Почти мгновенно, минут через десять раздался гул мотора, на парковку заехал полицейской Форд. А за ним еще один! Повезло. Я достал Макаров из кобуры, снял с предохранителя. Взвел затвор. Прицелился в колесо передней машины, выстрелил. Пууух. Попал!

И тут гарлемские сглупили. Им бы разбежаться резко. А они подумали, что стреляют по ним. Повытаскивали пушки, схоронились за своими импалами.

Полицейские были профи. Тут же затормозили, распахнули двери, выскакивая из машин. Почти