— Так, хочу словечком перекинуться…

— Записывай…

Влад потянулся к прилепленной на пружинящем проводе к лобовому стеклу записной книжке с авторучкой. Балабин продиктовал адрес.

— Вы сколько раз осматривали квартиру? — поинтересовался Влад.

— Один.

— Точно?

— Точно. А что?

— Не могли еще следователь или муровцы наведаться?

— Нет. Сто процентов — не было никого.

Влад задумался. Гурьянов уверен, что в квартире кто-то был после осмотра. Полковнику можно не верить? Нельзя. Этого человека столько лет учили не забывать ничего и улавливать детали, тут никакой сыщик в подметки ему не годится. Так что если сказал — значит, так оно и есть. Значит, в квартиру кто-то заглядывал.

— Ключ у кого от квартиры был? — спросил Влад.

— У следака прокурорского.

— У следака, — кивнул Влад.

— Еще есть вопросы?

— Нет.

— Ну, я пошел?

— Давай. Только не говори никому о нашей встрече…

— Что я, похож на идиота? — пожал плечами старший лейтенант.

— Не похож.

— Пока, — Балабин вышел из машины. Влад видел, что его бывший сослуживец раздосадован. Он ощущал, что его выжали как губку. Ничего. Переживет.

Балабин по переходу перешел на другую сторону улицы, и Влад видел, как он садится в «Ниссан-Максиму». Машина была новая, тысяч за пятнадцать долларов.

«Хорошо живет», — подумал Влад, вид новой машины оперативника неприятно отозвался в нем. Опер не должен иметь дорогих машин. Но… У РУБОПа своя специфика, притом специфика эта не радовала Влада.

Ну что же, надо раскручивать клубок дальше. Ниточка потянулась. Встреча была не бесполезной, можно считать, прошла удачно.

Влад вытащил сотовый телефон. В свое время ему подарил и до последнего времени оплачивал его один из спонсоров. Ничего не попишешь, куда рубоповцу без спонсоров? Настучав номер Гурьянова, он произнес:

— Никита, я узнал, кто такая Вика. Она одна в книжке Кости.

— Кто?

— Фамилии не знаю. А телефон и адрес можешь записать. Живет недалеко от метро «Перово», — он продиктовал адрес. И Гурьянов воскликнул:

— Хорошо! Я к ней!

— Что ты собираешься делать?

— Присмотрюсь к адресу. Вечером мы встретимся и решим, как работать с ней.

— Давай.

Эх, если бы Влад только мог знать, куда посылает своего друга.

История была нередкая. Очередной дырявый шлюп потерпел катастрофу в море бизнеса. Коммерсант закупил большую партию сигарет, предварительно получив под это дело кредит. Его кинули, а липовая фирма тут же прекратила свое существование. Что с банкрота взять? Калькулятор, письменный стол и два компьютера.

Выходов у коммерсанта имелось несколько. Например, присмотреть по сходной цене веревку покрепче и повеситься в ванной. Можно еще было застрелиться. Или утопиться, отравиться, сбежать в Латинскую Америку… Или обратиться к бандитам.

Сумма была приличная — несколько десятков тысяч зелени. По тем временам просто гигантская. Хоше предложили за работу пятнадцать.

Команда взялась за работу. Сначала вежливо подкатили к должнику в офис, естественно, уже другой, такой же подставной фирмы. Мол, нехорошо ведешь себя, так жить — здоровью вредить. Кидала был из молодых, да ранний. Он посоветовал катиться к чертовой матери. А если что-то не нравится — обращайтесь к крыше.

Видимо, он считал, что крыша у него бетонная.

— Какая такая крыша, ты, фуфлыжник?! — взбесился Хоша.

— Саид. «Аккумуляторы», — сказал кидала.

— Кто-кто?

— Саид.

Самое смешное — с Саидом Хоша сидел в следственном изоляторе. Тот уже выходил.

Саид был главарем шпаны из Шилшинского района, где раскинулся аккумуляторный завод. Большой силы за ними не стояло, но была немереная наглость. Его поддерживал кое-кто из блатных авторитетов. И он самонадеянно полагал, что страшнее его и «аккумуляторов» зверей в сельве нет.

— Саид, твой фуфлыжник кинул хорошего человека, — сказал Хоша, набрав номер телефона, который дал ему фирмач.

— Среди моих корешей фуфлыжников не водится, — нахально ответил Саид.

Переговоров не получалось.

— Не нравится? — спросил Саид. — С каких это пор ты работать людям запрещаешь? Ну, кинул. Так это его право.

— Теперь уже нет, — сказал Хоша.

— Стрелку забиваем, там обсудим! — крикнул в трубку неожиданно взбесившийся Саид. — Перетрем слегонца!

— Перетрем так перетрем, — сказал Хоша. — Назначай место. Саид.

Место по обоюдному согласию определили у Бровинских болот — они раскинулись на север от города на десятки километров и пользовались дурной славой. Место было гнилое, запущенное и прекрасно подходило для разговоров с глазу на глаз.

Позже Бровинские болота стали излюбленным местом руднянской команды. Сколько с ними еще будет связано…

— Как с ними разбор чинить будем? — Хоша нервничал. Это было первое серьезное столкновение. И от него зависело очень много. Если они дадут слабину, то прощай светлое будущее. Расползутся поганые слухи, и о них будут говорить не иначе: «А, Рудня? Те, кого „аккумуляторы“ крапивой отстегали».

— Как? С пролетарской ненавистью, — Художник облизнул губы. — Предложение простое и доступное…

Хоша выслушал, покачал головой и неуверенно спросил:

— Ты всерьез, брателло?

— Всерьез. Только договорились, — я делаю все. Вы страхуете.

— Себя от холода страхуя, — привычно побалагурил Хоша, но без былой радости. — Ладно.

«Аккумуляторы» приехали на двух «Жигулях» и — закачаешься — мотоцикле «Урал» с коляской. «Быдло», — решил про себя Художник, разглядывая Саида, как экспонат в кунсткамере. Тот был весь в золоте, в вошедшем в ту пору в моду малиновом пиджаке. И пятеро его помощников под стать — на шеях цепи, руки в золоте, сами — в красных пиджаках или спорткостюмах. Пальцы, конечно, веером, челюсти, понятное дело, вперед выдвинуты, брови, естественно, сдвинуты и глазенки меряют собеседника недобрым прищуром — и все это, чтобы казаться круче. Обычно этими атрибутами прикрывается неуверенность и страх. Это как боевая раскраска дикарей, которые своим угрожающим видом хотят отпугнуть одних духов и притянуть внимание других, а заодно до смерти застращать врага.

При всей своей карикатурности — хоть сейчас на съемки фильма об отечественном рэкете — они были опасны, и Художник осознавал это.