девы-волны – дочери Владык Моря, – задали жару самому Тору и их неукротимый норов перешел и девам Лесё. В память о священном острове Хельга носила на шее связку раковин – этим талисманом девушка дорожила больше, чем любым трофеем.

У ног Хельги притулилась тоненькая как тростинка девушка, неторопливо точившая свой кинжал, время от времени проверяя его остроту большим пальцем. Светлые, почти белые волосы и почти бесцветные глаза, выдавали уроженку земель эстов. Йильма, купленная Властой на невольничьим рынке в Бирке, также как и Хельга входила в число тех девушек, что Власта набирала в свой отряд, возмещая потери еще со времен Чехии и позже – в битве при Бравалле. Все эти девушки неотлучно сопровождали свою княгиню, не выпуская оружия из рук, давая тем самым множество поводов для слухов и сплетен.

- Надеюсь, твоим девицам скоро придется показать свою удаль, - усмехнулся Люб, - отец говорит, что посмотрит чего ты стоишь на войне, а там подумает и о свадьбе.

-Надеюсь, не разочаровать свекра, - хмыкнула девушка, - и долго ждать той войны?

-Скорей всего нет, - понизил голос Люб, - хотя и тут отец не говорит прямо. Он хочет дождаться Ночи Папоротника и Воды, но до нее осталось совсем ничего. Скорей всего, он ждет знамения, что позволит ему принять верное решение.

- Будем надеяться, что боги не оставят его знаками, - пылко сказала Власта, - я ночами молюсь Моране, чтобы она прекратила этот затянувшийся мир.

- И как меня угораздило влюбиться в столь кровожадную женщину? - Люб улыбаясь, привлек Власту, сбивая с нее шапку и запуская руку в русые волосы. Но, даже целуя алые губы, он помнил о собственном пророчестве, услышанном от жены, - теперь уже вдовы конунга Сигфреда. Богиня смерти, столь почитаемая Властой, должна дать свой знак – и он уже измаялся в ожидании.

- Я Бог твой, Я Тот, который одевает поля муравою и листвием леса; в Моей власти плоды нив и дерев, приплод стад и все, что служит в пользу человека: все это даю чтущим Меня и отнимаю от отвергающих меня!

Пламя костров, горевших на берегу озера, отражалось в черной воде, пока стоявший меж них жрец, в белом одеянии и с венком из зеленых листьев, читал молитву. На груди его, на кожаных ремнях, висел человеческий череп. Позади жреца начинался мост, уводящий к острову посреди священного озера, где и возвышалась Ретра, главное святилище ратарей. Высокие стены храма покрывали изображения Богов и Богинь, вырезанных с необычайным правдоподобием. На стенах торчали и мрачные свидетели побед велетов — высокие шесты с черепами поверженных врагов. Люб знал, что внутри храма стоял сам бог – идол, изображавший воина с бычьей головою на щите, хищной птицею на шлеме и секирой в руке. Вокруг Радегоста Сварожича, главного бога священной Ретры, стояли идолы других божеств, с написанными на них именами. Однако бог, что чествовался сегодня, воплощался не в идоле из древа – его подобием стал жрец, вышедший из врат храма к собравшимся на берегу велетам. Справа стояли мужчины, средь которых особенно выделялась группа знатных мужей, во главе с самим княжичем. Слева же находились женщины, облаченные в белые сорочки, с зелеными венками на распущенных волосах – но даже сейчас среди них безошибочно можно было узнать Власту и ее дев.

Послышался стук копыт и младшие жрецы вывели из храма белого коня, убранного зелеными побегами и цветами. Шедшие впереди животного служители бога несли перед собой длинное копье, меч и широкий щит: Яровит, бог приплода и любовной страсти, покровительствовал всякой ярости – в бою и любовных утехах внушая страсть и волю к победе, на ристалище или любовном ложе.

Верховный жрец, приняв из рук слуг меч, подошел к коню, успокаивающе погладив его по гриве и вдруг резким ударом разрубил ему шею. Забившееся в агонии животное рухнуло на землю, жалобно суча копытами. Меж тем служитель Яровита, приняв из рук жрецов сноп золотистых колосьев, макал его в алые струи и окроплял толпу, произнося слова благословения:

- Святая ночь, да наполнит чресла ваши желанием и не отпустит без приплоду! Как Яровит сходится с Живой, осеняя все живое своей благодатью, так и этой ночью, да соединится мужское с женским, дабы напитать божественной силой наши поля и скот наш и людей наших! Девы – да одарит Жива ваши лона своей благодатью!

Он повелительно взмахнул рукой и все женщины, что были на берегу с визгом и хохотом бросились в лес.

- Мужи – да одарит Яровит вас своей силой!

Он снова взмахнул снопом и капли крови оросили уже лица мужчин – и те, с воинственными криками, устремились за женщинами, чей заливистый смех еще раздавался из