– Спасибо тебе, – вздохнула я и отсоединилась.

Марине очень хочется стать настоящей женой Дегтярева, покрасоваться в белом платье, собрать гостей. Ради этого она готова на все.

Кузе я позвонила после того, как позавтракала.

– Я все понял, – простонал парень, – ты меня четыре раза будила, давай сейчас будет пятый, юбилейный, а потом я посплю. До пяти утра в Сети шарил, искал…

Мне пришлось остановить Кузю:

– Кузенька, это я! Даша!

– А-а-а, – протянул он, – прикинь, Марина теперь пресс-секретарь агентства! Прощай, тишина, покой…

– Что ты хотел мне рассказать? – остановила я парня.

Раздался писк, потом характерный стук. Кузьмин что-то печатал и одновременно говорил:

– Мы уже выяснили, что участок, где сейчас живут Николаевы, переходил несколько раз из рук в руки. Григорию Викторовичу его подарил Федор Гусев. Нефиговый презент большой стоимости. Такое подношение только очень близкий человек мог сделать. Я решил выяснить, что связывает двух мужиков. И потерпел неудачу. Откровенно говоря, я и не рассчитывал многое найти. Интернет в России существует не так давно. Мужики намного раньше на свет появились. Соцсетей в их детстве и юности не было. Николаев – владелец гимназии. В его случае можно надеяться что-нибудь узнать. Я выяснил, что Григорий Викторович обучался в школе для одаренных детей, его отец был директором крупного ювелирного магазина, рано умер. Мать преподавала в МГУ. У семьи была большая квартира в центре Москвы, дача. Гриша школу окончил с отличием, получил золотую медаль, поступил в педвуз, завершил учебу с красным дипломом. Затем у него провал в биографии, непонятно, чем он занимался. Спустя несколько лет Григорий стал простым учителем в школе и женился на Софье. И начинается его взлет: сначала он завуч, потом директор. В начале девяностых Николаев открывает свою платную гимназию и до самой смерти ею руководит. А что Федор Гусев?

Кузьмин откашлялся.

– О нем ничего нет. Я нашел лишь одно упоминание о Федоре, он купил у Лукова участок в лесу и спустя некоторое время подарил его Николаеву. Все. Григорий стал единоличным хозяином огромного количества соток. Через годы начал строить дом. Участок леса тогда был никому не нужен. Шоссе убогое. Никто не думал, как все изменится, что через некоторое время земля на Новорижском направлении «золотой» станет, поселков понастроят, народ за нее драться начнет.

– Значит, Гусев пропал, – пробормотала я. – Он жив?

– Вот этого я утверждать не могу, – сказал Кузя, – о нем просто нет сведений. За решеткой он не сидел, среди мертвых не значится. У него нет ни жены, ни детей, ни родителей. Но возможен гражданский брак. Федоров Гусевых в соцсетях навалом, но нашего, похоже, нигде нет. И мобильный у него отсутствует. Но все это вовсе не свидетельствует, что труп Гусева где-то закопали. Он мог обзавестись другими документами и сейчас живет себе припеваючи как Иван Петров.

– Проходите, проходите, – приветливо пригласила меня пожилая дама, – не снимайте туфельки. Думаю, вы на машине приехали, не пешком шли. Иван Васильевич говорил, что у Маневина очаровательная жена, но я не думала, что вы юная девушка.

Я рассмеялась.

– Спасибо. Очень приятно слышать это. Марфа Кирилловна, у вас в прихожей светит только бра, в нем одна лампа, не очень мощная. В полумраке все кошки котятами кажутся.

– И голос у вас молодой, – сказала хозяйка, – просто как колокольчик. Кофейку? Я варю его по-восточному. Иван Васильевич оборудовал на кухне жаровню с песком.

Я не люблю кофе, предпочитаю чай, но сейчас покривила душой:

– От такого предложения невозможно отказаться.

Меня проводили в просторную столовую, объединенную с кухней, и усадили за стол, покрытый кружевной скатертью.

– Солнышко, – улыбнулась хозяйка и пододвинула ко мне коробку с мармеладом, – вы частный детектив? Владелец агентства?

– Верно, – согласилась я.

– Господи, как только вас угораздило, – всплеснула руками Марфа Кирилловна, ойкнула и смущенно продолжила: – То есть я хотела сказать, что эта профессия скорее мужская. Феликс просил Ивана Васильевича ответить на ваши вопросы, предупредил, что дело срочное, но профессор в экспедиции. И если речь идет не о его научной работе, а о каких-то других делах, то беседовать лучше со мной. Иван Васильевич – самый лучший муж на свете, но он не способен в холодильнике еду найти. Впрочем, я думаю, ваш супруг такой же. Феликс был когда-то аспирантом Ивана Васильевича, нам с мужем не тридцать лет, мда. Вам повезло и с мужем, и со свекровью.

– Да, – кивнула я, – Глория замечательная.

– Единственная ужасная особа в семье – Зоя Игнатьевна, бабушка Феликса! – воскликнула Марфа Кирилловна и ойкнула.

– Абсолютно с вами согласна, – выпалила я и прикусила язык.

Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга, затем Стенова прошептала:

– Э… э… ну… Иногда я могу ляпнуть что-то, не подумав! Зоя Игнатьевна – человек э… ну… Я ничего против нее не имею, но… в общем…

– Лично мне с ней чай пить не хочется, – откровенно призналась я, – но порой приходится. И тогда я лицемерно ей улыбаюсь.

– Да, да, – кивнула Марфа, – я так же. Ах! Иван Васильевич частенько мне говорит: «Дорогая, держи язык за зубами».

Я рассмеялась.

– Аналогичный совет я слышу от домочадцев.

Стенова вскочила и забыла про церемонное «вы».

– Еще кофейку? Или ты его терпеть не можешь?

– Предпочитаю чай, – призналась я, – но кофе оказался очень вкусным, с удовольствием еще чашечку выпью. Вы владели участком в лесу?

– Ой, – поморщилась Марфа, – много лет назад Иван Васильевич помог одному своему студенту, Егору Темину. Мальчик мечтал стать актером, просто горел этой профессией. А родители-археологи видели сына продолжателем своего дела. Егор прекрасно учился в школе, получил золотую медаль, маму-папу любил, спорить с ними не мог, ну и отправился учиться, куда предки велели. Иван Васильевич сразу понял, что парнишка мучается. И что сделал мой супруг? Пристроил Егора в театральное училище, а родители думали, что сын овладевает семейной профессией. На третьем курсе Темина заметил кинорежиссер из тех, кого заслуженно называли великими. Он дал Егору главную роль в своей картине. Когда фильм вышел на экраны, парень в один день стал звездой. Родители, конечно, ошалели, но сердиться не стали, потому что их все поздравляли, им завидовали, такой талантливый сын. Карьера у Егорушки понеслась в гору, он снимался в соцстранах, много зарабатывал. Ивана Васильевича парень считал своим крестным отцом. Естественно, он оказался первым среди приглашенных на юбилей моего супруга. Народу пришло много, подарки приносили скромные, время было нищее, недавно Горбачев к власти пришел. Егорушка мне вручил папочку, посоветовал: