Армин специально не настоял на такой заботе, чтобы мой очень опрятный внешний вид не вызвал подозрений.

Поэтому я с радостью согласилась и удобнее уселась в кресле перед Гаей.

— Кажется, у тебя хорошее настроение? — осторожно спросила Гая.

— Да, — улыбнулась я и закрыла глаза.

Мне всегда нравилось, когда сестра расчесывала мне волосы. У нее это получалось совсем не больно.

— Господин Никель ничего не сообщил насчет операции? — снова спросила Гая, аккуратно укладывая расчесанные пряди на спинку кресла.

— Нет, — немного рассеянно ответила я. — Наверное, об этом еще рано говорить.

— А как тебе было здесь ночью? Не страшно? Медсестра хорошо о тебе заботиться? — допытывалась сестра.

— Да, спасибо, — я закрыла глаза от удовольствия. — Очень хорошо. Юля — добрая.

На минуту сестра замолчала, закончив расчесывание, и просто продолжала проходиться щеткой по моей голове. Она это делала с таким сочувствием и с такой нежностью, что я окончательно поплыла от ее ласковых ручек и тихо протянула:

— А-армин…

Гая замерла, оставив щетку в моих волосах, а я тут же опомнилась и подскочила.

— Кажется… он просил, чтобы ты к нему зашла! — выпалила я, не зная, что придумать максимально правдоподобное.

— Афина, — голос сестры дрогнул, — почему ты произнесла его имя? Да еще в момент, когда… Когда ты так расслабилась? Он… расчесывал тебе волосы?

— Нет! — испуганно оправдывалась я, не зная куда себя деть от смущения.

Теперь его имя приходило мне на ум каждый раз, когда я испытывала хоть какое-то удовольствие. Тогда в первый раз в душе, он внушил мне, чтобы я произносила его имя, когда мне будет хорошо, и кажется это внушение засело в меня слишком глубоко.

— Афина, — уже с явной тревогой в голосе произнесла Гая, — скажи мне, родная, он что, оказывает тебе знаки внимания? А?

— Н-нет, — запнулась я. — Он просто… очень внимательный врач.

— Он нравится тебе? — прямо спросила Гая, так сильно нервничая, что это передавалось даже мне. — Скажи правду? Ты мечтаешь о нем как о мужчине?

— Немножко, — призналась я, потому что если я сейчас совру, то это будет заметно. — Он не приставал ко мне, не бойся!

Я закусила губу. Вроде бы я правду сказала, но волнение всегда было легко прочитать на моем лице.

— Афиночка, — Гая села передо мной на корточки и обняла мои колени. — Скажи мне правду. Если он позволил себе что-то неприличное…

— Все в порядке, — я улыбнулась. — Ничего неприличного… — я осеклась.

— Ну ведь ты же обманываешь! — поняла Гая. — Он чем-то тебе пригрозил?

— Нет! — воскликнула я и отвернулась от сестры. — Он не такой! Не надо так о нем говорить! Он хороший благородный и очень добрый человек!

— Когда я влюбилась в Декарта, я отвечала тоже самое, — заметила Гая. — Я до сих пор готова загрызть любого, кто считает его внешность уродством. Но господин Никель…

— Разве он хуже твоего мужа?! — рассердилась я и откинула длинные волосы за спину.

— Нет, конечно, — печально ответила сестра. — Просто он взрослый опытный мужчина…

— У тебя тоже большая разница в возрасте с твоим мужем! — продолжала сердиться я, что было мне совсем несвойственно.

— Но ты милый нежный цветочек, — возразила Гая, — а я нет. Я уже встречалась до этого с парнем, а ты нет. И все же на момент начала отношений я была старше и опытнее в жизни, а ты нет.

— Гая, пожалуйста, перестань! — я шмыгнула, готовая вот-вот расплакаться.

Если сейчас все откроется, что я ночевала у Армина, то моя семья тут же заберет меня из клиники, и я больше никогда не увижусь с Армином.

Последняя мысль все же довела меня до слез, и я почувствовала болезненное жжение от соленых слез.

— Пожалуйста, позови доктора Армина! — попросила я. — Все щиплет в глазах! Позови, пожалуйста!

— А может Юлю? — жалобно предложила Гая.

— Нет! Доктора Армина! Пожалуйста! — решительно воскликнула я.

Мне нужна его защита. Очень нужна! Я не знаю, что мне делать дальше.

Гая не стала меня обманывать и действительно вызвала именно Армина, а не медсестру.

— Что случилось? — немного обеспокоенно спросил Армин, когда вошел в палату, а затем увидев, что я шмыгаю от слез, тут же бросился ко мне.

— Тише, Афина, — ласково проговорил он, сняв с меня повязку. — Давай посмотрим.

Он поднял мое лицо вверх и чуть оттянул мне кожу на щеках вниз, чтобы раскрыть мне глаза.

— Все нормально, — заключил он. — Сейчас умоешься, и я тебе еще раз обработаю глазки. Хорошо?

Я кивнула, сразу успокоившись в присутствии моего Доктора.

— Что же это Вы, Гая, обижаете мою пациентку? — вполне миролюбиво пожурил ее Армин, пока бережно промывал мне глаза от слез. — Ай-ай-ай. План мне по быстрому восстановлению срываете. Вы разве не знаете, что слезы сейчас очень вредны для Афины? Они и щиплют, и затекают в «кармашек», который у Афины образовался впоследствии травмы. И «кармашек» не может затянуться, если в него все время попадает жидкость. Я даже искусственную слезу капаю пореже в этот глазик, чтобы не образовывалась лишняя жидкость. Так, что маленький выговор Вам, Гая. Я всегда на стороне своих пациентов.

Я шмыгнула еще раз, но уже с улыбкой.

Армин с такой теплотой говорил все это, что мог растопить любое сердце. Но подействует ли это на сердце Гаи?

— Простите, — искренне повинилась Гая. — Я пока выйду, чтобы Вам не мешать.

Я удивилась еще сильнее. Неужели Гая сама хочет оставить нас наедине?

Послышался стук двери, а Армин промокнул мне лицо мягким полотенцем.

— Доктор Армин, — шепотом произнесла я. — Мы одни?

— Да, малышка, — мужчина погладил меня по щекам. — Говори свободно.

— Кажется, Гая все понимает, — зачастила я. — Она думает, что Вы мне нравитесь, и что Вы…

— И что я? — мужчина повел меня к кровати.

— Что Вы возможно пытались приставать ко мне, — виновато сообщила я. — Простите меня! Я сказала, что это неправда. Ну… неправда, что Вы пристаете ко мне…

— А то, что я тебе нравлюсь, значит, правда? — мужчина прекрасно запоминал все, что я говорю.

— Да, — я опустила голову. — Я сказала, что Вы добрый и благородный человек. Я просто… не умею врать. Гая бы меня сразу поймала. Хотя она и так меня поймала.

— Какая ты трогательная и искренняя, моя малышка, — мужчина усадил меня на кровать и склонился над моим лицом максимально близко. — Хочу заниматься тобой каждую свободную минуту. И никто тебя у меня не заберет.

Я улыбнулась и как обычно раскраснелась, но отвести взгляд не могла, пока Армин обрабатывал мне глаза. Когда же он закончил, мне необходимо было посидеть еще минуту с запрокинутой головой, чтобы капли не