— Когда ты перестанешь думать, что ты лучше их. Никогда не знаешь, что подкинет тебе жизнь на следующем этапе. Думаешь, вот эти муж и жена всегда такими были. А вот теперь у них любовь — вот такой вот кадавр. Меньше свои инстаграмы смотри на идеальных людей.

— Я не смотрю… — попыталась возразить Настя.

— Смотришь, я сам видел. Ну да ладно. Дай Бог тебе гладкий путь, хотя, с нашей профессией, думаю, не даст…

И старый следователь вышел из кабинета, а у Насти уже звонил телефон, жених. Она быстро забыла, что ей говорил старый служака.

Как я искала смысл жизни

Вот ты живешь, живешь, и тебе бац и 36: у тебя ничего, кроме хронического геморроя на всю голову, километров порванных нервов и вот эта маленькая, сморщенная, нет, не попа (попа не маленькая) — изюминка, которая на фиг никому не нужна. И вот ты начинаешь судорожно искать, где же ты прое… ошиблась. Вроде все, как у всех — детсад, школа, институт, работа, замуж, а где я потеряла этот гребаный смысл жизни — не ясно, и не понятно.

И вот начинаешь сначала — терапия у психологов. Психолог с очень умным лицом объясняет тебе про детские травмы, незакрытые гештальты, осознанное потребление (а не как ты — зашла за шампунем, вынесла полмагазина, а другую половину решила отложить на завтра) и так далее. Но ты-то хочешь результат здесь и сейчас, а не проработка, глубокое понимание, работа над собой. Сидишь, слушаешь и думаешь: «Хорошо тебе, собака сутулая, а я зайду в магазин, и вместо того, чтобы попросить хлеба и молока, хочется заорать — мне покоя два мешка, нервишек новый моточек, а лучше два и пофигизма на кончике ножа, чтобы пережить эту всю хрень, а, да, и таблеток, не, не от жадности, от синдрома Туррета, по вкусу». И, после первого же разговора, записываешься на йогу.

Там тебе пытаются раскрыть чакры, завернув таким узлом, что раскроются даже те, которых у тебя никогда не было, расскажут про шум прибоя и море на медитации, где ты только и думаешь, как у тебя затекла спина и вообще, разогните мне ноги кто-нибудь, а то я домой на заднице попрыгаю, так и не обувшись. И, не получив желаемого, идешь к потомственной колдунье, девственнице в седьмом поколении и видящей сквозь время и пространство как на далеком заборе нарисован детородный орган. Она поводит руки над стеклянным шаром, раскинет карты, сделает еще множество манипуляций, предложит снять сглаз, порчу и до кучи родовое проклятье, на сдачу, и томным, не терпящим возражения голосом скажет: «С вас пять тыщ».

Похудевший кошелек требует от тебя того же, и ты увлекаешься здоровым питанием и веганством. Муж пищит в бесполезном протесте, организм посылает тебя на фиг, отказываясь просыпаться по утрам, но ты похудела на 500 грамм, а, значит, движешься в правильном направлении, и, только когда ты падаешь в обморок прямо за компьютером, держа в руках клок вылезших волос, тебя осеняет, что эти 500 граммов, видимо, относились к мозгу.

Астрология, стояние на гвоздях, лежание на углях, нумерология — ничего не дает тебе ответа, как прийти к гармонии с этим гребаным миром и поймать за причинное место дзен. Ты даже думаешь пойти в секту, но вовремя вспоминаешь, что ругаешься матом и квартиры у тебя своей нет, заложить нечего будет.

И вот идешь такая, лупит дождь, ветер ласково срывает железные щиты и уносит в сказочную страну Оз, на ногах сапоги, которые неимоверно трут ноги, поскольку новые (опять вынесла полмагазина), тушь потекла, ты вваливаешься домой, а муж тихонько подхватывает твое бренное тело и увлекает на кухню:

— Сейчас чаю попьем, я булочки купил.

И тут ты понимаешь, что не зря жила эти 36 лет.

Собака

Лана пила кофе и перебирала бухгалтерский отчет, когда Витя снова принес ей полевых цветов, ее любимых, между прочим.

— Вить, ну не надо, мне их и ставить-то некуда, ни одного свободного стакана.

— В следующий раз принесу в горшке, и природу портить не буду, и посуды не надо, — улыбнулся мужчина. Лана легонько ответила на улыбку, и пошла искать, куда поставить букет.

Витя был другом ее коллеги, они познакомились на корпоративе, когда он подвозил их домой. И с тех пор парень стал ненавязчиво ухаживать за девушкой, то букет принесет, то конфет или фруктов. Пытался рассмешить, рассказать что-то забавное. Но Лану не особо радовало такое внимание.

С тех пор, как погиб ее муж, ее ничего уже не способно было развеселить, как раньше. Раньше она смеялась заливисто, громко, над каждой ерундой. Владик, муж, мог просто скорчить рожу, и она уже ухохатывалась. Они планировали детей, купили квартиру, и прожили всего три года вместе, как пьяный водитель сбил Владислава, когда тот после работы спешил домой по пешеходному переходу. Водила получил, конечно, срок, но разве это может вернуть человека. Полгода Лана не выходила на улицу, кроме как в магазин или аптеку, свекровь помогала ей, чем могла, ведь теперь, кроме Ланы, у нее тоже никого не осталось. Она заменила ей мать, которая давно спилась, и не хотела даже слышать о дочери с самого ее совершеннолетия. И даже на свадьбу не пришла.

Потом Лана стала потихоньку приходить в себя, ведь жизнь продолжалась, не смотря ни на что. Но как только видела парочки в парке, особенно с детьми, в горле становился ком размером с Фудзияму, и она начинала глубоко дышать, чтобы не разревется. Так прошло еще полгода, за которые Лана нашла новую работу (с прежней она уволилась, когда муж погиб, потому что не было сил ходить на нее, жила на накопления).

На работе девушка была очень прилежной, и выполняла все от и до, ни одной придирки от начальства. Коллеги всегда обращались к ней за помощью, но дружить не спешили, слишком уж Лана была необщительной и невеселой и не поддерживала женские сплетни.

На корпоратив Лана пошла только потому, что ее очень просила это сделать свекровь. Она сказала:

— Хорош себя хоронить заживо! Ты еще молодая, и этим моего сына не вернешь. Ты у меня теперь вместо дочери, а мать надо слушаться!

В этот день все задержались до позднего вечера. Надо было сдавать все отчеты, хвост горел, и весь состав коллектива сидел в мыле до последнего. Витя пришел проводить Лану, но Серега, его