Но это иногда все портило. Что ж, характер - это судьба, как сказала бы Марина Алексеевна.

- Так вот, за два года наши отношения не претерпели

никаких изменений. Выставки, парки, стихи, братский поцелуй в щечку. Она не знакомила меня со своей семьей, но я знал, что она очень привязана к отцу и ненавидит мачеху. Правда, за что, я так и не понял. Возможно, она слишком любила мать. Та умерла, когда Вика была еще ребенком. Однажды я спросил Вику, но она так странно повела себя, что я боялся об этом заговаривать.

- А в чем же странность? - поинтересовалась Сима.

- Знаете, она не рыдала, не кричала. Она так странно застыла, уставилась в одну точку, молчала. За десять минут она не изменила позу, не отвела взгляд, не сказала ни слова, не реагировала на мои слова. Затем пришла в себя и попросила отвезти ее домой. Больше мы об этом не говорили.

- А потом?

- А потом наши отношения вконец разладились. Я немного выпил, приехал к ней домой, кстати, впервые. Она открыла, нехотя впустила меня. Она была одета по-домашнему в какой-то легкий шелковый халатик, немного растрепанная, такая соблазнительная... Ну, я и потерял голову. Стал обнимать ее, раздевать прямо в коридоре. Она вырвалась, убежала в комнату. Я пошел за ней, на ходу снимая одежду... Ничего, что я все это вам рассказываю? - внезапно спохватился Сергей.

- Адвокат - это почти доктор, - заметила Сима, приглашая его к продолжению рассказа.

- Она увидела меня раздетым, закричала, закрыла лицо руками.

Я стащил с нее халатик, орал что-то вроде: "Долго ты меня будешь мучить?!" Тут с ней случилась истерика, она упала, каталась по полу, кричала что-то несуразное вроде: "Папочка, прости меня, прости!" Я испугался, быстро оделся, пытался ее успокоить, но она визжала и царапалась, звала отца, кричала: "Зачем ты меня бросил?!" Кто ее бросил? Может, неудачный роман лет в шестнадцать? Как вы думаете, а при чем тут ее отец? Больше мы наедине не встречались, так, только здоровались. Но я знаю, что у нее никого нет. Только она еще больше отдалилась, стала совсем одинока. У нее есть только одна подруга, Аня, они учатся в одной группе. Может, вам с ней поговорить?

Сима охотно записала координаты Ани и решила непременно с ней встретиться.

Сергей привез Симу на стоянку, как и обещал, и она пересела в свою

"девятку". Выворачивая круто руль, где-то на втором плане

сознания фиксируя противный хруст и размышляя о необходимости

замены шруса, Сима подумала:

"А действительно, при чем здесь ее отец? Надо будет обязательно

спросить у мамы".

* * *

Вика упорно не отвечала на телефонные звонки и призывы незнакомых людей поднять трубку. Единственный человек, с которым она могла бы пообщаться, ее подруга Аня, но она, казалось, избегала встреч. Обидчивая Вика выжидала, не желая звонить первой.

Аня была примерно одного роста и телосложения с Викой, но ее отличали длинные светлые волосы, прозрачная фарфоровая кожа и серьезные серые глаза, что делало ее похожей на тургеневскую барышню. Впрочем, она такой и была. Писала романтичные стихи, которые читала только Вике, ждала неземной возвышенной любви, рассуждала о смысле жизни и подсознательном стремлении человека к смерти. Вику иногда даже немного шокировало, когда Аня начинала говорить о выборе способа самоубийства, о красоте ухода из жизни. Правда, всерьез воспринимать это было невозможно. Между собой подруги называли себя Одетта и Одиллия, подчеркивая сходство и различие своей внешности и характеров.

Вика посмотрела на стену, на акварель, написанную под

влиянием Аниных стихов, которые были посвящены ей. Темно-серые и темно-фиолетовые лилии на стеклянном столе на фоне зеркала в множественных отражениях:

@STIH-1 = Невесомо скольжение,<R>

В зеркале черные лилии.<R>

Торжество отражения.<R>

Царство Одиллии.

Последнее время подруги встречались реже. Аня полунамеками

давала понять, что у нее появился мужчина, именно мужчина, а не какой-то

сопливый сверстник. В своей обычной манере она туманно и излишне романтично

говорила, что он - "тот, кого она, Аня, белый лебедь Одетта,

ждала всю свою жизнь", "самый необыкновенный мужчина, тонкий

и понимающий ее ранимую душу и стремление к смерти". При этом

подруга томно вздыхала, закатывала глаза и тренировала перед зеркалом

с ее точки зрения соответствующие позы - невероятное смешение

поздней готики и маньеризма. Вике это казалось смешным

и нарочитым, но она не комментировала влюбленность Одетты. Да и как

она могла судить о том, чего сама не испытала?

Вика решилась все же первая позвонить подруге, но

затем передумала. Вместо этого она включила компьютер и

электронной почтой отправила Ане послание с приглашением встретиться

в интернетовском чате. Через несколько минут Вика,

невнимательно пробегавшая глазами по большей части дебильные реплики

посетителей чата, наконец увидела знакомое имя, и подруги отправились

продолжать разговор в "приват", где никто не мог им помешать.

- Что нового, как ты? - написала Одетта-Аня.

- Скучно, тоскливо. А ты? Может, встретимся? - предложила

Одиллия-Вика.

- Прости, не могу сегодня. Встречаюсь с Ним. - Аня так

и написала слово с большой буквы.

- Как хоть его зовут?

- Пока секрет. В свое время все узнаешь. Могу только сказать,

что я безумно счастлива. А еще Он обещал сюрприз, сказал, что только

я сумею оценить его.

- Будь осторожна, ты почти не знаешь его! - предупредила

Вика.

- Но уже люблю и верю! Я пошла бы за ним на край света и даже

на ту сторону...

- Что ты несешь?!!

- Потом узнаешь. - Аня выступала в своем обычном стиле.

Я расскажу тебе, что там.

- Где?

- Там, в астральном мире. Говорят, что мифический дракон

в астральном мире не менее опасен, чем летящий на тебя грузовик

в реальном. Поэтому нужен опытный проводник.

- Он, что ли?

- Да, я и так слишком много сказала. Ухожу. Он уже звонит в дверь.

Вика вышла из Интернета и вынула из альбома большую цветную фотографию отца, сделанную для какого-то журнала.