стада. К тому же, весьма дурно пахло. Но неудобства не смущали Гуго. За время

военных походов он научился спать и не в таких условиях. Конечно, с большим

удовольствием он разместился бы у Норга или у Симоны с Аделией, но там место уже

было занято, поскольку де Пейну пришлось расквартировать в деревне четырех

ратников, оставленных капитаном стражи Труа для охраны Пейна.

К радости Гуго, уже на следующий день после обеда под охраной еще из пяти

воинов из столицы Шампани прибыл, обещанный аббатом Мори, продовольственный

обоз. В нем оказалось столько всякой снеди, что теперь голод не грозил обитателям

Пейна, по крайней мере, до следующего урожая. Силами вооруженной охраны,

которой Гуго заплатил золотом, припасы были сгружены с телег и временно сложены

в два больших старых сарая. Вместе с обозом приехал и новый управляющий,

пожилой человек по имени Жером Дюбуа. Он передал де Пейну записку от графа

Шампанского о своем назначении и привет от капитана Андре де Монбара, и

повторил приглашение приехать в Труа. Де Пейну стало приятно: он ощутил, что

здесь, на родине, несмотря на его семилетнее отсутствие, несмотря на смерти близких

и плачевное состояние поместья, у него есть друзья, и друзья весьма влиятельные.

Несколько дней Гуго сам раздавал припасы крестьянам и только убедившись, что

никто не обделен, в начале новой недели он поручил все дела поместья новому

управляющему, Симоне и кузнецу Норгу, которого крестьяне избрали деревенским

старостой, оставил замок под охраной четырех дружинников де Монбара, собрался в

дорогу и выехал в Труа.

Начинался ясный день. По лазурному небу, подгоняемые легким ветерком, плыли

редкие облачка, красивые и белые, Гуго поднял голову и взглянул на них. И на какой-

то миг ему показалось, что его жизнь по-настоящему еще и не началась, что все

светлое и хорошее ждет впереди.

Весеннее солнце уже слегка припекало, когда молодой всадник на пегой лошади

подъехал к Труа. За время его отсутствия старый деревянный частокол вокруг города

был частично заменен каменной стеной с башенками. Конечно, эта не очень высокая

стена не шла ни в какое сравнение с другими городскими стенами, виденными Гуго де

Пейном в путешествиях: с могучими, сложенными из огромных блоков, стенами

Альгамбры, с двойными стенами Барселоны, с тройными стенами Толедо, с мощными

укреплениями Каркассона и Тулузы или даже с высокими, заново отстроенными,

стенами столицы Арагона Хаки. Но для столицы Шампани и эти не слишком прочные

стены с невысокими башенками являлись вполне достаточной защитой: мало кто

сейчас решится пойти войной против могущественного графского дома Блуа. Правда,

в прошлом осталось и то время, когда дом Блуа сам осмеливался открыто воевать с

королями, как делал это дед нынешнего графа, Эд-второй де Блуа, когда-то

бросивший вызов сразу двум могущественнейшим монархам Европы: королю

Франции Роберту Благочестивому и императору Германии Конраду. Теперь же

времена изменились, после череды неурожаев и гибельных эпидемий центральная

Франция, а вместе с ней и Шампань не обладала уже былой силой, и дом Блуа давно

не искал ссор с королями. С другой стороны, за прошедшие десятилетия и

королевская власть ослабла настолько, что королю Филиппу не было никакого смысла

ссориться со своими ближайшими соседями-вассалами, обладающими, к тому же,

значительно большей военной силой.

Молодой рыцарь не захотел сразу въезжать в город через главные ворота. Вместо

этого Гуго направился в Сторожевой замок, примыкающий к углу городской стены, и

серой четырехбашенной громадой возвышающийся на берегу реки Сены, которая

возле столицы Шампани не отличалась полноводностью. Сторожевой замок исполнял

роль местной тюрьмы и здесь же размещался городской гарнизон, который и теперь, в

голодное, но относительно мирное время, представлял собой достаточно грозную

силу. Как помнил Гуго де Пейн, наемные солдаты и однощитные безземельные

рыцари всегда имелись под рукой у графов Шампанских в достаточном количестве. А

жалование воякам в Труа всегда платили исправно.

Подъемный мост через ров был опущен, ворота открыты, но у дозорной башенки

барбакана[17]перед самым мостом стояли неулыбчивые стражи.

Толстый сержант алебардой преградил дорогу пегой лошади Гуго.

— Кто таков? Куда едешь? — Рявкнул он.

— Я шателен Гуго де Пейн и прибыл в Труа, чтобы присягнуть на верность

моему сюзерену, графу Шампанскому, по его приглашению, а также по приглашению

аббата Мори и капитана городской стражи Андре де Монбара.

Когда де Пейн назвал себя и цель своего приезда, сержант сразу же пропустил

его, убрав алебарду и даже учтиво поклонившись. Во дворе замка Гуго слез с лошади

и сдал ее на конюшню, попросив одного из стражников доложить капитану о его

приезде. В ожидании друга детства, де Пейн осматривал замковый двор. Когда-то в

юности, будучи оруженосцем старого графа Тибо, он постоянно бывал здесь, но с тех

пор в замке многое изменилось. Конюшню расширили, к казарме пристроили второй

этаж, стену над воротами увеличили в высоту на целый человеческий рост, а над

смотровыми площадками башен появились островерхие шатровые навесы из сшитых

вместе кож для защиты несущих службу людей от непогоды.

Во дворе Сторожевого замка царило заметное оживление. Гуго даже удивился

тому, что в относительно спокойное для Шампани время, объявленное церковью

«миром Божиим[18]», здесь, накануне Пасхи, явно готовились к какому-то военному