– Потрясающе! – сказала Аша, глядя вниз из челнока, который я, на манер Иешуа, продолжал называть «транспортом». – Сколько людей здесь живёт?

– Почти двести тысяч, – ответил Иешуа.

– Двести…

– «Потёмкин» – не самый большой корабль Земли, – заметил Иешуа, улыбнувшись (к тому времени мы уже научились понимать его мимику). – Вот, к примеру, «Циолковский» рассчитан на два миллиона, а «Ганди» – на пятнадцать миллионов жителей. А ведь есть ещё и такие корабли, как «Ленин» и «Сталин», населения которых превышают сто миллионов.

Транспорт влетел внутрь «бочки» через порт, расположенный на оси её вращения. В трети фарсаха от порта начинался, непонятно каким образом удерживаемый в пространстве и тянувшийся через весь корабль-мир к противоположному порту, окружённый облаками осветительный стержень. Оказавшись внутри, перед основанием стержня, – более всего основание походило на зависшую в центре оси вращения «бочки» белую «шайбу», диаметром в стадий, – транспорт плавно двинулся «вниз». Правда, я не уверен, что слово «низ» тут подходит: в области порта царит настоящая невесомость, как в космосе. Вскоре появилась сила тяжести, поначалу слабая, потом стала нарастать, пока не стала почти привычной.

Как объяснил Иешуа, для людей притяжение Шхакабба терпимо, но некомфортно, так как Земля – планета людей – обладает меньшей массой, нежели Шхакабб. Кроме того, привычный для землян воздух опасен для нас, как и наш для людей (кроме специально подготовленных, как Иешуа и его товарищи). Так что, всё время, что мы находились там, мы дышали через специальные маски.

Спустившись к поверхности, так, что до неё оставалось не более десяти стадиев, Иешуа направил транспорт по спирали и принялся рассказывать нам о корабле-мире со странным названием «Потёмкин».

– Это Париж, а это Пекин, – говорил он, указывая на поселения внизу. – А вот это Ханой. Вот Бремен, а вон там Киев, а за ним дальше – Москва, Сталинград и Мурманск… Так называются города на Земле, – объяснял Иешуа. – На кораблях-обителях часто пользуются земными топонимами… посёлки, реки, озёра… Во-он та речка, например, Иордан, а вон та – Волга, а вон то большое озеро, над которым мы скоро будем, называется Мичиган. Оно самое большое на Потёмкине…

– Вы, наверное, скучаете по дому… по Земле… – осторожно заметила Аша.

– Нет, что вы! – Иешуа снова улыбнулся. – Я никогда не был на Земле. Я родился в космосе, в одном из кораблей-обителей… Моя малая родина – «Армстронг»… это древний корабль, рассчитанный всего на десять тысяч жителей.

– Это ведь имя человека, да? «Армстронг»?

– Да, Аша, именно так, – ответил Иешуа. – Нил Армстронг – так звали парня, что первым ступил на иную планету… Первые по-настоящему большие корабли, – продолжал он, – рассчитанные не на десятки или сотни, а на тысячи жителей, часто называли именами космонавтов: «Гагарин», «Савицкая», «Армстронг»… это были – настоящие герои древности. Они отправлялись в ближний космос или на планету-спутник Земли – Луну с риском для жизни, на кораблях, одно только нахождение внутри которых было подвигом. Очень отважные были люди. Некоторые из них погибали при старте, или при возвращении на Землю… Были и такие, что получили свои имена в честь людей, никогда не бывавших в космосе, вроде «Циолковского» или «Жюля Верна», но, всё же, так сложилось, что большинство из первых кораблей носят имена космонавтов… Смотрите! – Иешуа указал на посёлок, похожий на возведённый посреди лесистых холмов и озёр фрагмент мегаполиса с высотными зданиями из стекла и металла. – Это Ки́теж – технологический центр «Потёмкина». Здесь мы производим транспорты, вроде этого, – он обвёл взглядом вокруг, – машины, разные сложные устройства.

– Так Китеж это… ваша столица? – уточнил Зихт, всё это время молчаливо слушавший Иешуа. – Вроде нашего Шетшхжшеха?

– Нет, – повёл из стороны в сторону лицом Иешуа (человеческий жест отрицания), – не столица. У нас нет столицы. На «Потёмкине», как и на других кораблях-обителях, нет правительств. У нас прямая демократия, высокоорганизованная анархия, социализм…

– Но… – Зихт быстро взглянул на меня и Ашу и уставился на Иешуа, – разве социализм не предполагает централизованного социалистического управления? У нас с этим даже анархисты не спорят… мало ли… вдруг контрреволюционеры заведутся…

Иешуа лишь улыбнулся в ответ. Зихту ответила Аша:

– Зихт, посмотри вокруг… – сказала она. – Как в таком чудесном мире могут появиться контрреволюционеры?

Облетев «Потёмкин», Иешуа доставил нас в Лондон – поселение на берегу одной из рек, где для нас было подготовлено жилище: небольшой домик причудливой формы, накрытый прозрачным куполом, наполненным привычным для нас воздухом. Там мы проводили не так много времени, – в основном принимали пищу и спали. Остальное же время мы путешествовали по «Потёмкину» (к нашим услугам были воздушный транспорт и колёсные автомобили) в сопровождении Иешуа и его друзей – Гая, Льва, Джейн и Елены.

Из этих четверых никто не бывал на Шхакаббе. Они знали о нашем мире только из сообщений Иешуа и других – тех, кому дозволялось спускаться на нашу планету. Так что, у них к нам было много вопросов. Как, впрочем, и у нас к ним. Мы много говорили, рассказывали людям о нашем мире, о нашей цивилизации, о культуре, об истории и, конечно же, о нас самих и о нашей борьбе. В свою очередь, люди рассказывали нам о Человечестве – так они называют себя в совокупности – всю разбросанную по Галактике цивилизацию: всех жителей Земли и других населённых людьми планет, и всех обитателей кораблей-миров.

Здесь я подхожу к важной части моего повествования. Я считаю себя обязанным рассказать вам о Человечестве. Не передать во всех подробностях всё увиденное и услышанное за те пять дней, что мы находились на «Потёмкине», а сказать то, что мне кажется наиважнейшим в их истории. Возможно, когда-нибудь я напишу об этом отдельную книгу, но эта – о другом.

История Человечества началась полтора миллиарда лет назад (по нашему летоисчислению, которое, разумеется, сильно разнится с человеческим), когда первые люди выделились из дикой природы, овладели огнём и железом. За какие-то шесть или семь земных миллионов лет люди сумели развиться настолько, что освоили не только «планету-колыбель» (человеческое выражение), но и всю систему своей звезды. Размножившись и заселив несколько планет в своей системе, они стали строить «корабли поколений» – именно таким кораблём является «Потёмкин» – и отправлять их к другим звёздам. Так люди установили связь с множеством других цивилизаций, с которыми они обменивались знаниями о Вселенной и технологиями.

Как уверял нас Гай, специалист по человеческой истории, вопреки распространённым среди наших продажных писателей-фантастов предположениям, такой обмен никогда не имел ничего общего ни с капиталистической «рыночной» экономикой, ни с