Осталось сказать «люблю», чтоб не думала о себе, как о временном увлечении.

1.18

День выдался настолько загруженным, что даже присесть некогда…

Вернулся домой, когда часы показывали около двух ночи. До этого, несколькими часами ранее, отправил Тине сообщение, чтоб не теряла. Она в курсе моих рабочих планов, отнеслась с пониманием, без обид и, надеюсь, без подозрений.

В доме пахнет чистотой, покоем, теплом и уютом… А главное — теперь есть, кому меня ждать…

Поднимаюсь к себе в спальню. Так и замер на пороге. И крайне удивился, когда обнаружил пустую, аккуратно заправленную, постель. Полагал: дополнительные уточнения не нужны, и так ясно, что спим мы вместе, всегда — это неизменный факт.

Как же я разозлился… особенно, на фоне своих размышлений и желаний…

Иду в гостевую комнату. Бесцеремонно врываюсь и включаю свет. Тина резко открывает глаза, испуганно вздрагивая, но заметив меня, облегчённо выдохнула.

— Ты вернулся… — она прислоняется к спинке кровати, натягивая одеяло на грудь, словно пытается закрыться от меня.

— Какого чёрта, спишь тут? — стягиваю галстук.

Мой вопрос остаётся без ответа. В её глазах вижу неуверенность, сомнения и какой-то необъяснимый страх. Только этого не хватало… Что с ней происходит?

— Двигайся, — говорю ей и продолжаю раздеваться.

— Собираешься тут спать? — спрашивает, при этом всё-таки двигается в сторону, освобождая место для меня.

— Но ведь ты спишь здесь! — возмущаюсь.

— Хотела побыть одной…

«Вот это заявление?!»

— Не дождешься! Ты не будешь одна, так ясно?

— Ян!

— Что?!

— Оставь меня!

«Ага, сейчас, спешу и падаю. Никогда не оставлю» — думаю про себя, потом ложусь рядом. А Тина оказывается мгновенно в моих объятиях и пытается оттолкнуть меня. Смыкаю руки в тугом кольце, не позволяя ей вырваться.

— Пусти, — шипит, как маленький взбесившийся котенок.

— Своими телодвижениями ты только провоцируешь… — усмехаюсь.

— Это твои проблемы, — язвительно произносит, и сразу хочется наказать её за несдержанный язычок, заставить забрать свои слова обратно и умолять о ласке.

— Тина, послушай! — кажется, догадываюсь, отчего такое поведение.

— Не хочу! Не буду! — повышает голос, который вот-вот надорвётся от рвущихся слёз.

— Ну, ладно… Сама напросилась…

Встаю с кровати. Нахожу галстук. Сейчас станет смирной и покладистой.

— Что ты делаешь?

— Знаешь, чем мне нравится эта кроватка? — замечаю непонимание во взгляде. — У нее кованое изголовье, — поясняю тут же, представив, как она отлично будет смотреться привязанной.

Тина озадаченно смотрит.

— А значит, привязать тебя к нему не составит труда. Теперь, понимаешь?

И пока она не успела отреагировать, быстро связываю её тонкие запястья, потом закрепляю на изголовье.

— Ты что задумал? — она дергается, но освободиться едва ли получится.

— Ничего такого, что тебе не понравится, — тихо смеюсь.

— Это насилие!

«Насилие?» — нет, моя девочка, ты не знаешь, что такое насилие.

— Помнишь… — склоняюсь к её губам и целую. — Я обещал связать тебя?

— Молча и с удовольствием? — улыбнулась она, вспомнив собственную фразу, правда относилось это к фаст-фуду, когда уговаривала попробовать съесть эту гадость. Я же применил эти слова к сексуальным играм. «Молча» — потому что свяжу, а в рот кляп засуну, «с удовольствием» — потому что наслаждение будет в неограниченном количестве.

— С удовольствием — сколько угодно, а вот молчать — не надо. Кричи, не сдерживайся… меня это заводит…

Задираю её футболку вверх, натягивая на лицо и лишая зрения. А потом шепчу в ухо:

— Почувствуй иначе… Когда все ощущения на пределе… Обнаженная ласка… Сжигающая страсть… Становишься как натянутая струна… готовая лопнуть в любой момент…

— Ян…

«Да, сладкая…» — вижу, как она дрожит.

— Наслаждайся.

Начинаю с её груди… Соски моментально топорщатся от прикосновений моего языка — покусываю маленькие горошины, вызывая сдавленный вдох у Тины… Путешествую дальше по животу, каждый поцелуй отзывается в ней возбуждающим трепетом… Стягиваю трусики, желая поласкать нежную плоть… Трогаю образовавшуюся влажность, она активно двигает бёдрами навстречу моим пальцам и постанывает… Затем заменяю руки языком и губами, в этот момент она шире раздвигает ножки, ставит их мне на плечи, позволяя максимально насладиться ею…

«Какая вкусная…».

— Ян… Ян… да… о-о-о… — её голос срывается от стонов.

Пора продолжить. Резко переворачиваю мою фею на живот. Встаю, чтоб надеть презерватив, о чём не забыл сейчас, хотя, возможно, в этом уже нет смысла.

Приподнимаю нетерпеливо бёдра Тины и врываюсь мощными глубокими толчками, её мышцы плотно сжимаются вокруг моего члена, даря восхитительные ощущения.

— Сладкая…

Скольжу рукой по её животику, направляюсь к чувствительному месту, нахожу клитор и глажу круговыми движениями. От этого действия она стонет сильнее, и судя по звукам почти у цели… А я не сдерживаюсь, ритмично вколачиваюсь в неё, чтобы кончить обоим одновременно.

Первой накрывает Тину, она содрогается, срываясь на крик… Делаю несколько толчков и тоже присоединяюсь к ней… По телу разливается приятная истома… Но тут слышу, как она всхлипывает от слёз. Даже не знаю, как к этому относиться.

Выхожу из неё, скидывая презерватив. Переворачиваю мою фею обратно на спину, освобождаю от пут, снимаю с лица футболку. И пытаюсь понять, в чём дело. Неужели, причинил боль?

— Тина?

Она молчит и как-то странно смотрит, блуждая внимательным взглядом. Потом крепко прижимается ко мне. И не перестаёт плакать.

— Что с тобой? — обхватываю её подбородок, чтобы видеть глаза. — Я сделал больно?

Ещё больше теряюсь, когда мотает отрицательно головой. Решаю не донимать вопросами и просто обнимаю. Тина постепенно успокаивается.

— Ян… не бросай меня… — неожиданно звучит. Теперь ясно, откуда слёзы.

— Что за чушь? Что за бредовые мысли?

Устраиваю её на своих коленях. Настало время поговорить и признаться в своих чувствах, иначе долго будет себя накручивать и сомневаться.

— Рассказывай, что тебя беспокоит?

— Сегодня, у врача… Я узнала не очень приятные вещи о тебе…

— А, понял. Маргарита Львовна. Не обращай внимания. Противная тетка. Пилит меня постоянно… Это подруга моей матери. Но как профессионалу — только ей доверять могу. И я говорил с ней…

— Она сказала…

— Не надо расстраиваться из-за моего прошлого. Оно того не стоит. Я, как все, не идеален и совершал немало ошибок.

— У тебя было столько женщин…

— Так и я не мальчик.

— Она говорила ужасные вещи…

— Я не жалею ни о чем. Это прошлое — его не изменить.

— Я просто дура…

— Не говори так, — крепче обнимаю её. — Ты моя сладкая девчонка. С тобой становлюсь другим… Прежним что ли… И постепенно оживаю… И если тебе станет легче от этого, если тебе так надо это слышать… Я люблю тебя…

Тина замирает в моих руках от признаний.

— Повтори, — ловит мой взгляд.