дергайся. Расслабься. И больше улыбайся, — шепчу ей на ухо и обнимаю, намереваясь потанцевать, когда звучит приятная медленная композиция.

Она взглянула с удивлением и восхищением, а у меня дыхание перехватило, и сердцебиение участилось от простой близости глаз. Взрослый мужик, но теряюсь перед ней, как мальчишка, обладает какой-то особой властью надо мной — веревки может вить.

— Не по мне все это… — тихо произносит Тина, озираясь по сторонам.

— Поверь, я тоже не в восторге, но без подобных мероприятий никак.

— Все эти люди… Так смотрят… — она прячет лицо, прижавшись лбом к моей груди.

— Завтра ещё во всех таблоидах напишут, — моя личная жизнь многих интересует, не раз становился объектом сплетен «жёлтой прессы», перемывать кости они умеют филигранно. Со временем, научился не реагировать на весь этот бред — нервы целее будут. Однажды, даже написали, что я латентный гомосексуалист, а краткосрочными связями прикрываю свою голубую натуру. Долго ржал над этим.

— Зря ты взял меня с собой… всем всё станет известно… о нас… — говорит неуверенно Тина.

Неужели, все-таки думает, будто несерьёзно отношусь? И уж тем более, могу бросить? Жалею о сказанных сгоряча словах тогда, не должен был — только напугал и сомнениями наградил. В моих силах исправить ситуацию. Да меня засосало крепко и капитально, теперь не мыслю дальнейшего существования без этой маленькой сладкой девчонки.

— Пусть, — твёрдо отвечаю. И ощущаю её волнительный трепет, когда провожу ладонью по обнажённой спине, вдоль позвоночника… Как же приятно видеть, что любое моё прикосновение отзывается в ней ответной волной.

Стоило вспомнить о журналистах, нас тут же сфотографировали, заставив сощурить глаза от яркой вспышки.

— Ян Брониславович, позвольте задать вам несколько вопросов? — спрашивает один из них.

— Через пять минут. В моем кабинете, — общаться с ними нет желания, хотя интервью запланировано изначально. И чем раньше закончим — тем лучше. Оставлять надолго Тину не хочу.

А чтобы моя фея не скучала, отвёл к столам с закусками и предложил пока поесть. Она кивнула, ограничившись одним словом «хорошо». Подобная покорность вызвала улыбку. Мне нравится, что она бывает разной: то бесспорно соглашается, то пытается дерзить — в обоих случаях выглядит такой милой и привлекательной.

Ухожу в административное крыло.

Когда почти скрылся за углом, оглянулся назад. Заметил то, что не понравилось: в моё отсутствие мужчины активнее проявляют интерес к Тине. Вижу, как масленые взгляды скользят по её миниатюрной фигурке. И, кажется, будто слышу развратные мысли, а кое-кто, не стесняясь, откровенно перешёптываются.

Я их понимаю, на неё хочется смотреть, у неё сумасшедшая притягательная энергетика, излучает манящий свет, к которому мечтаешь прикоснуться и пить жадными глотками до умопомрачительного состояния, пока не опьянеешь или не обезумишь окончательно. А главное и удивительное — она ведь даже не догадывается, какое впечатление производит на окружающих. Такой вот парадокс…

Хорошо, что эти воздыхатели лишь любуются со стороны, хотя сам факт бесит не меньше — уже мечтаю как можно быстрее увезти её отсюда и спрятать от посторонних глаз. Она только моя! И плевать, насколько глупо звучит это заявление, с точки зрения невозможности оградить ото всех навсегда…

Иду дальше, иначе передумаю сейчас: пошлю всё, к чертям собачим, сгребу в охапку фею и унесу из зоны изучающего мужского внимания. И всё бы ничего, но давать прессе лишний раз повод писать обо мне не хочу, ведь Тина к этому точно не готова. Представляю, под каким соусом преподнесли бы моё неадекватное поведение.

Ничего не могу с собой поделать — дико ревную… А вместе с этим счастлив, что испытываю столь яркие эмоции. Люблю…

…Вхожу в кабинет, который считается моим условно. Впервые здесь нахожусь, кроме мебели ничего нет — он выделен специально, чтобы была возможность где-то разместиться на тот случай, если решу приехать сюда с проверкой. Главный офис расположен в другом месте.

— Давайте, начнём, — присел в кресло.

И вопросы посыпались один за другим: сначала сугубо профессиональные, а потом коснулись личной темы — конечно, всех интересовала моя спутница. Но я тактично умолчал. Не дождутся откровенности.

Когда собирался произнести финальную речь и закончить аудиенцию, мой телефон известил о сообщении. Тут же резко встаю с места, стоило прочитать его…

«Не теряй. Одна девушка облила меня вином, причём специально. Пошла в туалет, попытаюсь очистить платье, хотя, по-моему, оно испорчено безвозвратно. Как освободишься, то забери меня» — гласили слова Тины.

Кто, интересно, позволил себе подобную вольность и наглость, чтобы намеренно облить? Придушу… за неё порву, кого угодно…

В зале, где гости и персонал всех моих фитнес-клубов веселились, не сдержался — сорвался на мат, оглядывая толпу в поисках обидчицы. Не сомневался, что никто не изъявит рвения и вдруг признается…

«Ладно, хрен с вами, успею разобраться» — иду в сторону туалетов. Бесцеремонно врываюсь.

Тина стоит возле раковины. Она улыбается, как только видит меня. Неожиданно. Полагал, расстроена. И, возможно, плачет…

Приближаюсь к ней сзади, кладу руки на плечи, слегка сжимая их и массируя. Смотрим друг на друга через отражение в зеркале.

— Чего улыбаешься? Думал, застать тебя в слезах, — в очередной раз удивила меня.

— С какой стати? — улыбка не покидает её лицо.

Даже не нашёлся с ответом.

— Это женский туалет… — с упрёком сказала Тина.

— Плевать… Лучше скажи, что сделать с твоей обидчицей?

— А что ты можешь? — она хитро изгибает одну бровь, словно хочет проверить мои возможности. Звучит, как вызов.

— Найду и уничтожу. Кстати, запомнила, кто это? — уточняю.

— Это всего лишь платье… — уходит от прямого ответа и тут же добавляет. — Уверен, что станешь разбрасываться ценными кадрами?

«Даже так?» — намёк ясен. Кто-то из сотрудниц.

— Уволю, не раздумывая. Когда ты успела познакомиться с кем-то из моего персонала?

— Когда приезжала, чтобы отдать пироги…

Я тоже хорошо запомнил тот день, но по другой причине, когда Тина застала меня в квартире с женщиной… Но если вернуться несколькими часами ранее, то, да, заезжала на работу с пирогами от мамы. А значит, кроме администратора никого не видела.

— Она точно специально облила? — переспрашиваю зачем-то.

— Ян… По-твоему, я вру? — ожидаемо возмущается.

— Извини… Ну, что ж… Так даже лучше, она давно напрашивалась на кардинальные меры… Увольнение — будет кстати.

Если честно, достала меня эта сотрудница. Всякими способами пытается обратить на себя внимание: то грудь выставит напоказ, то бедрами виляет так, словно в борделе работает, то взглянёт томно, то скажет заигрывающим голосом, то губы облизнёт — её навязчивость на грани дешёвки зашкаливает. Только что на шею не вешается. Пора поставить на место.

Смотрю в глаза моей