Техническая экспертиза дала заключение по автомобилю мэра. Технических неисправностей на момент столкновения выявлено не было… Но с этим понятно. Имелись показания свидетелей, из которых было ясно, что Потехин гнал, как на пожар. В таком запале не мудрено было попасть в аварию и на исправной машине. Но ведь что-то заставляло его лихачить?

Как и ожидалось, гибель мэра вызвала широкий общественный резонанс. Из Москвы прибыла специальная группа в составе представителей Генеральной прокуратуры и главного следственного управления МВД. Но никто не мешал руоповцам проводить свое собственное расследование.

Сергей хотел встретиться с господином Святозаровым, но того и без него рвали на части. В свободное от допросов время он был занят в основном тем, что со всех колоколен вещал о том, что к смерти мэра не имеет никакого отношения. Но ему не особо-то и верили…

Досталось на орехи и капитану Никольцеву. Ему доверили охрану мэра, а он так халатно отнесся к делу. Не должен он был выпускать Потехина из квартиры в тот роковой для него день. Никольцева отстранили от должности старшего опера «убойного» отдела ГУВД, где когда-то служил и сам Сергей, отправили под домашний арест.

Нельзя сказать, что Никольцев встретил старого знакомого с распростертыми объятиями. Но и нос от него воротить не стал.

– Как чувствовал, что в жопе окажусь, – криво усмехнулся капитан. – Ты же сам в «убойке» служил, знаешь, чем мы занимаемся. Ну какие мы охранники?

Сергею вовсе не хотелось втягиваться в эту риторику.

– Ты мне скажи, кто угрожал Потехину? – прямо спросил он.

– Да никто ему не угрожал! Крыша у мужика ехала… Сам, наверное, в эфире его видел.

– И давно это у него началось?

– Да с октября, говорят. Сначала так, по мелочи, чудил. А потом эта мания преследования. Никто ему не звонит, никто не угрожает, а он с пеной у рта доказывает, что его только что пообещали убить.

– Может, в самом деле угрожали?

– Да нет же! Глюки у него были… Предваряю твой вопрос. Не кололся, не курил, колеса не глотал. Его же в больницу забирали, ну, на обследование. Кровь на анализ брали. С кровью-то все нормально было, а вот с чердаком проблемы. Хотя нет, пока в больнице лежал, все нормально было. А как на работу вышел, снова началось. То в кабинете у него кто-то хозяйничал в его отсутствие. То телефонные звонки с угрозами. То в квартиру кто-то ломится. А потом это заявление в эфире, на Святозарова наехал почем зря… Мы его потом домой повезли. А он упирается. Бесы, говорит, по квартире бегают…

– А ты сам бесов не видел? – усмехнулся Сергей.

– Шутишь, да? Вообще-то квартирка у него большая, бесам было бы где развернуться. Холл огромный, четыре комнаты. А мебель какая – закачаешься! Ну, так на то он и мэр, чтобы так жить. Жил, жил – сначала из ума выжил, а потом и совсем того. Вот несправедливость какая. Он чудил, а я разгребай… Ладно, зато голова теперь не болит.

– За Потехина?

– Ну, и за него тоже… Понимаешь, в чем дело, когда у него дома долго находишься, голова болеть начинает. Ну, не так чтобы очень, но неприятно. На свежий воздух выходишь, тоже болит, но мало-мало проходит…

– Просто голова болела? – насторожился Сергей. – А бредовых идей не возникало?

– Чего не было, того не было.

– А у Потехина голова не болела?

– Жаловался, да. Цитрамон пачками глотал.

– Так, понятно.

И хотя ему еще ничего не было понятно, у него возникло непреодолимое желание побывать в квартире покойного мэра. Было у него такое чувство, что его вдова прояснит ситуацию.

Мадам Потехина была или, вернее, пока еще оставалась особой повышенной важности. К ней в гости просто так не заявишься. Как минимум, нужна была предварительная договоренность. Сергей связался с ней по телефону, с трудом, но все же договорился о встрече.

Семья Потехина обитала в так называемом номенклатурном доме. Его построили в первой половине восьмидесятых для партийных и советских чинов. Центр города, обнесенный железным забором двор, охранник у ворот, в подъездах консьержи. Чувствовалось, что этому дому уделяли особое внимание. Как-никак здесь жил мэр города. Жил…

Чтобы пройти мимо охранника у ворот, хватило одного удостоверения. Консьерж в подъезде дополнительно связался по телефону с Тамарой Алексеевной, спросил, ждет ли она майора Комиссарова. Оказалось, ждет.

Она сама открыла Сергею дверь. Пышнотелая крашеная блондинка лет сорока. Лоб прикрывала черная траурная лента. Болезненное выражение лица. И возбужденный, с безуминкой, взгляд. Женщина смотрела на Сергея с каким-то непонятным подозрением. Пришлось предъявить удостоверение.

– Ну, входите, – неохотно пропустила его в дом мадам Потехина.

Квартира в самом деле большая. Роскошный евроремонт – судя по всему, произведен совсем недавно. Мебель дорогая. Но мрачно здесь. По дому осязаемо витал траурный дух. Неудивительно – еще и трех дней не прошло, как похоронили хозяина.

– Ремонт давно сделали? – спросил Сергей.

– В июле закончили… А почему вас это интересует? – подозрительно покосилась Тамара Алексеевна.

– Да так… У вас голова не болит?

– Какое вам дело до моей головы?

– Вид у вас такой, как будто голова болит.

– Болит. А что вы хотели, столько пережить. И голова болит, и душа. Все болит… А-а вот и они! – с какой-то безумной радостью воскликнула Потехина.

В квартиру входили милиционеры с автоматами и в бронежилетах. Похоже, вневедомственная охрана.

– Вот он! – показывая на Сергея, закричала Тамара Алексеевна.

– Руки за голову, лицом к стене! – рыкнул на него «овошник» с погонами прапорщика.

Сергей сначала выполнил его требование, а затем представился:

– Майор Комиссаров! Замначальника РУОП!

– Врет он! – завопила Потехина. – Это киллер! Я знаю, киллер!

– Не волнуйтесь, Тамара Алексеевна, разберемся! – заверил ее прапорщик. – Ответит по всей строгости!.. На выход, живо!

Он сначала вывел Сергея из квартиры и только затем ознакомился с его документами.

– Вы уж извините, товарищ майор, – с кислым видом повинился «овошник». – Предохранители у бабы расплавились. Ей сейчас всюду киллеры мерещатся. Чуть что, сразу на «тревожную кнопку» жмет. За этот день уже второй вызов. И вчера целых три было. Из Москвы следователь был, ну, из Генпрокуратуры, так она и его за киллера приняла. А «скорая помощь» была, так это вообще киллерская бригада… Как бы психушка за ней не приехала. Там санитары крепкие, как бы нас самих в смирительные рубашки не повязали… Шутка шуткой, а у Потехиной с головой не все в порядке. Сами понимаете, мужа потеряла.

– Понимаю.

Это что ж получается – Андрей Яковлевич помешался на фоне предвыборной кампании, а Тамара Алексеевна тронулась умом на почве его гибели. И у того голова болела, и у этой болит… Что-то здесь не то. Что-то не то.