Гость

Не серчай, Амур, на гостя,

Не топи в печальном стоне.

Я сюда попал не просто,

Убежал с этапа ноне.

Что же ты угрюм до злости?

Не вода – свинцово поле.

Не студи мне ветром кости,

Ты меж сопок, я на воле.

Не завидуй, не чихвости.

Обними, и серым взором

Устели песчаный плес ты

Не прохвосту и не вору.

Не убийце, не гулене

Помоги! Не жду я сласти

От судьбы. Я вне закона.

Я из неугодных власти.

Волны, огрызаться бросьте!

Да угомонитесь скоре.

Гривы ваши – что коросты,

Коль в теснине, а не в море.

И не брыжжите нахлёстом,

Воя погребальным звоном.

Не лежать мне на погосте,

А убитым быть на склоне.

Вона!… Чую, догоняют

Каторжные  кандалы.

Что же, пусть ужо стреляют,

Мне оковы не милы…

2014г.

Пощёчина

Залепила осень мне пощёчину!

А ведь целовала и весна…

Я любил тебя, наверное, не очень-то,

Да и ты любила не до дна.

Не горели мы, а в дым ненужный тлеяли,

Разъедая души и глаза.

А зачем невсхожего насеяли

В исповедь не скажут образа.

Будто кто бросал в костер, невидимым,

Сильно отсыревшие дрова.

Знать, из ангелов кого обидел я,

Говоря неискренне слова.

Так что бей! Теперь не отвязаться -

В одурь эта золотая казнь.

Видно, на которой мне болтаться,

Бечева вкруг шеи обвилась.

Я сегодня добрый и захапаю

Всю вину за нас с тобой двоих.

Осень шьёт березовыми лапами

Милый образ на слезах моих.

Дождь пусть хлещет каплями холодными…

В пламя клёнов не нажечь лица.

Сердце одинокое, свободное

Затаилось, как у мертвеца.

Бей же, бей осинами опавшими!

Всё одно уже не отмолить

Душу так бессмысленно пропащую

И грехи, которых не простить.

Раз взялась, валяй, чтоб кровью харкалось.

Всё одно утери не вернуть.

Коли черный ворон вслед накаркает,

Так любой спине отведать кнут.

В радость поминальные пощёчины;

Сердце помнит – нежная весна

Груди мне сосать давала сочные

У неосвещенного окна… 

…………………………………………

Залепила осень мне пощёчину!

А ведь целовала и весна…

Я любил тебя, любил… хоть и не очень-то,

Да и ты меня любила не до дна.

2017г.

С цыганкой

Путай, путай глазастая, путай!

К черту страхи, была не была.

Затяни в свой обман шалопута,

Чтобы сникла его голова.

Нагадай непутёвому сдохнуть,

Испугай покалеченным быть,

От болезни коварной усохнуть,

В нищете подаянием жить…

Долгий срок осторожничал глупо.

А теперь  наплевать, забирай!

Забирай в сети лгущие руку

И по линиям сердце читай.

Не один я такой осторожный

Угодил в твой лиловый обман,

Что душой кочевой и безбожной

Над ладонью развеет туман.

Не коси глаз в пустые карманы,

Там; креста одинокая медь,

Скорбный лик православного храма

И Донского казачества плеть.

Угадаешь моё назначенье

Иль увидишь начертанный срок

Не таи, а наузным уменьем

Напои безрассудного впрок.

Так бывает, нелёгкая дёрнет

И запрёшься в неведомо что,

Будто сном был надёжно обёрнут

Или ядом приладился кто.

Так шепчи: -"Ай, милёнок!", гадая.

"Ай, всё вижу!" – сжигай на устах.

Окунай с головой шалопая

В горьких нитей заманчивый страх.

2016г.

Там, где две дорожки

Там, где две дорожки разбежались врозь,

                      будто обреченный дуб навеки врос,

И,  облокотившись лапой на сарай,

               надломил бедняге невезучий край.

Вот под этим дубом и переплелось.

                И, как те дорожки, вскоре растеклось.

Ты забрала влево, я наискосок.

                     В памяти остался тонкий поясок…

Здесь, порой без дела, грустный шалопай

                        долгими часами подпирал сарай.

От обидной скуки и назло чертям

            взором неспокойным шаря по щелям.

Истомило душу, вновь сюда забрёл;

            Вспомнилась утеря. Как сгорал, как цвёл.

И во всю продрогший, приминая снег,

                      Колочусь у дуба будто в полусне.

Не прошло и года…  Надо ж, привелось

            матеря погоду, выдрать ржавый гвоздь,

А потом, сжигая ночь на январе,

           Под луной безмолвной думать о тебе…

И морозя руки, и занозя в кровь

            Пальцы и ладони, выскоблить «ЛЮБОВЬ»,

Чтобы самой лучшей передал сарай,

                           Как однажды сердце ранил шалопай.

2017г.

Как прежде

Я не такой теперь, как позади.

Что отболело, больше не обманет.

Лишь та, которой сердце надсадил,

как прежде опьяняет и дурманит.

Ах, эта боль! рассудку вопреки,

что обрекает на такие муки,

которые лишь сатане с руки

под песнопений поминальных звуки.

Пойди, перебери среди калек;

найдётся не один такой подобный,

обрубками в мороз, кровавя снег,

безропотно влачащий крест Господний.

Я в этом образе себя признал.

– Ну, отчего такое мне пристало?

– не раз ко снам покаяться взывал,

а им ответить ночи не хватало.

Казните, раз уж взялись, до конца,