– Что же случилось? Чем тебе помочь, дитя мое?

* * *

Разговор между Кларисой и Алексом был более непредсказуем.

– Алекс, приехала твоя крестная из Австрии, и она послезавтра устраивает бал в честь вашей свадьбы.

– Что? – глаза Алекса округлились, и он оторвался от своих записей, которые рассматривал невидящим взглядом уже несколько часов.

– Твоя крестная вернулась из Австрии…

– Я хорошо слышу, мама. Не надо повторять.

– Тогда как понимать твой вопрос – «Что?»

– Мы должны все отменить, мама.

Алекс подскочил с кресла, судорожно поправил непослушные волосы и стал расхаживать по комнате. Шаги были уверенными, взгляд ожившим, в нем появилась надежда и мысли.

Клариса заулыбалась, радуясь изменениям в сыне.

– Но почему?

– Саманта не придет. Она не придет.

– Но она не может не прийти. Этот бал был объявлен сразу после вашей свадьбы. И ты знаешь, это не блажь твоей крестной, а дань традициям.

– Я что-то не помню такого.

– Ты разве хоть что-то помнишь кроме своей работы.

– Саманту надо предупредить. Я напишу письмо. Нет. Ты напиши письмо. Мое она даже читать не станет.

– Саманту на себя берет ее отец. Она будет на балу. Должна быть.

– Хорошо. Замечательно, – на лице графа промелькнула мимолетная улыбка. – Надо послать ей фамильные украшения. Нет. Она их не возьмет. Надо… Мне надо выпить, – проговорил последнюю фразу Алекс и направился к столику со спиртным.

– Алекс, – голос Кларисы прозвучал властно и на повышенной ноте, – поставь графин и перестань метаться, как маленький щенок по комнате. Чтоб я больше не видела, что ты пьешь. Украшения – отправь обязательно. Наряд я ей выберу из ее гардероба, вчера приехали от портнихи последние ее наряды. Ты сам соберись, приведи себя в порядок. Противно смотреть на того, в кого ты превратился. Я не узнаю своего сына. И не упусти свой шанс. У тебя мало времени.

– В каком смысле?

– Саманта решила уехать из страны.

– Как уехать?

– Да, уехать в Италию.

– Когда?

– Алекс, ты меня удивляешь. Это виски так на тебя действует или отсутствие жены? Вопрос даты зависит от бала у Оливии.

И, выходя из кабинета сына, проговорила:

– Ох, уж эти мужчины.

* * *

Завтра.

Завтра предстоит встреча с ним. Чего ждать от встречи? Как она с ним встретится? Как сможет смотреть ему в глаза?

Прошедшие недели прошли, как в аду. Она не могла себе найти покоя ни днем, ни ночью. Закрывая глаза, в памяти всплывала картина последней встречи. Четко помнился горящий взгляд Алекса, грубость объятий, сила его страсти, боль, обида, унижение. Неужели так бывает всегда?

Не может этого быть. Саманту всю передергивало внутри только от одного воспоминания рук Алекса, его губ и горячего дыхания в конюшне на сене.

Но ведь так было не всегда. Она также помнила, как ее тело трепетало от возбуждения, когда он прикасался к ней на ипподроме. Как пылали огнем губы от поцелуя. Как учащалось ее дыхание при встрече с ним. Как ловила его взгляд и любовалась улыбкой.

Также она помнила, как мама была счастлива с отцом. Будучи ребенком, она радовалась их счастью. Каждый удобный момент мама сама обнимала и целовала отца. Она буквально тонула в его объятиях и наслаждалась. И отец был счастлив, нежен, внимателен. Он, как скульптор, охранял и оберегал свое творение. Смехом и любовью был наполнен их дом.

Так должно быть. Об этом она мечтала, укутываясь вечерами в теплое одеяло. Из-за этой мечты она отказывалась выходить замуж.

Еще в детстве она сказала себе: «Либо так, как у родителей, либо никак. На меньшее я не согласна».

Вначале Алекс ей показался особенным, другим. За угрюмой сдержанностью она увидела заботливого и нежного мужчину. Ее тянуло к мужу. Она хотела быть рядом с ним, ждала встреч, ловила его взгляд.

И что теперь? Она боится встречи. Нет желания смотреть ему в глаза. Обида и злость, боль и страх переполняют ее внутри. Как побороть эти разрушающие чувства? Как начать жить дальше? Разочарование легло тяжким грузом на сердце, заковало душу.

Алекс своим поступком осквернил мечту и все чистое, о чем она мечтала. Мечтала быть счастливой. Любить и быть любимой. Тонуть в объятиях любимого, желать его ласк и внимания.

Она выбрала свободу браку. И была права.

Она вернет себе свободу. Все будет по-старому. Получит развод. Уедет в Италию или любую другую страну.

И ни один мужчина ее себе больше не подчинит, не доставит душевную боль.

Ошибки надо исправлять. Ошибкой был этот фиктивный брак.

Как она вообще согласилась на этот фарс? Как смогла поверить Алексу?

Теперь приходится болью расплачиваться за свою ошибку и доверчивость.

Но помимо душевных ран девушку не покидало одно сомнение во всей этой истории. Была здесь одна несостыковка. Алекс удивился, что она девственница. Это открытие было для него неожиданным и шокирующим. Будто он ожидал другого. Он остановился. Не закончил. Она, может, и без опыта, но знает, что происходит между мужчиной и женщиной и чем это заканчивается. Она видела, как все еще он был возбужден, когда покидала конюшню.

Что подтолкнуло Алекса на такой шаг? Или кто?

Но искать и придумывать ему оправданий она не желала.

Завтра бал.

Что ее ждет?

Завтра они встретятся.

С этими мыслями девушка погрузилась в глубокий без сновидений сон, впервые за все это время.

Утром Саманта проснулась от шагов горничной в комнате и ярких лучей солнца.

– Который час?

– О, госпожа, я вас разбудила. Простите. Ваш отец велел помочь вам приготовиться к балу. Вот я и начала приготовления, чтобы ничего не упустить и все успеть.

– Хорошо, хорошо, Сисилия. Но зачем так рано затевать всю эту суету?

– Госпожа, но уже полдень.

– Так поздно? О Господи. Но я еще не решила, что надеть, что обуть, – проговорила Саманта, резко вскакивая с постели.

– Мисс Саманта, сегодня утром пришло ваше платье для бала.

– Платье? Откуда? От кого?

– Похоже, от мистера Джонатана, вашего супруга. Оно у вашего отца.

После услышанного Саманта так и замерла с расческой в руке.

– Хм. Как любезно с его стороны, – с сарказмом подумала Саманта и поспешила к отцу, накинув халат.

– Перед тем, как его надеть, я хочу посмотреть на это платье, – вскинув подбородок, проговорила Саманта отцу, входя в его кабинет.