стороны, и я и Аллоиз остаемся вдали от границы и в безопасности. С другой же — мне предстояло отработать наше с ним пребывание здесь.

Ну что же… Андер мог с чистой совестью отдать меня Маркусу, как дочь врага. Но не стал этого делать. Потерял единственный козырь в рукаве, поставив выше всего мою жизнь. Хоть я и понимала, что Маркус вряд-ли стал бы меня убивать, скорее всего бы просто обесчестил под ближайшим кустом… Меня передернуло. И потащил бы в ближайший храм светлейшего на рассвете, чтобы заявить на меня свои права. А уже потом, поставил бы перед фактом моего отца. И все равно я была благодарна оборотню. А потому работать собиралась на совесть.

Пока я застегивала пуговицы на корсаже, продумывала учебную программу на сегодня. Нельзя спорить, что Элики учит юную деву правильным и нужным вещам, и я не собиралась больше ее задирать. Наоборот, мне хотелось поговорить со старшей гувернанткой, объяснить, что я ей не соперница, и нахожусь здесь для разностороннего развития ребенка.

Дверь за моей спиной едва слышно скрипнула, и я, вздрогнув, обернулась.

Аллоиз, а это был именно он, тихо вошел в комнату. На нем был одет мягкий домашний костюм явно с чужого плеча. Судя по величине подворотов на манжетах и по стоимости ткани одеждой с моим братом поделился Андер.

Брат подошел в плотную, и обнял меня.

— Я так испугался за тебя. — Тихо прошептал он, закапываясь носом в мои волосы. — Мы все боялись. Даже отец каждое утро ходил в храм Светлейшего, молиться о том, чтобы ты была жива и здорова.

— Аллоиз… — Вопреки моему желанию, голос дрогнул, а в носу больно защипало. И я тоже понизила голос до шепота, чтобы не разрыдаться. — Я не сбегала…

— Я знаю. — Он бережно вытер мои мокрые щеки. — С чего ты вообще решила, что кому-то из нас могла прийти в голову такая мысль. Не твоя вина, что все так случилось.

Я посмотрела на брата совсем другими глазами. Вечный мальчишка, увлеченный лягушками, он как-то вмиг стал для меня очень серьезным и рассудительным юношей. Вот жеж повезет какой-нибудь девушке с мужем. А казалось-бы только недавно счастливые маменька и папенька показывали нам с сестрой попискивающий сверток.

От этой мысли я заулыбалась помимо воли, а на душе стало как-то сразу спокойней.

— Как дела дома? Отец в безопасности? На него не ляжет тень подозрений?

— Нет. Как только стало известно о твоем исчезновении, он поднял на уши всех стражей. Давно они так не шуршали. А я…

— Ты-то уж точно ни в чем не виноват…

— Я виноват побольше твоего. Знал же, что от Маркуса хорошего ждать не приходится. Но когда он подошел ко мне подле храма Светлейшего в мундире своем имперском, и сказал что у него есть информация о тебе, только отойти в сторонку надо, я вместо того, чтобы отца кликнуть, пошел за ним как баран на бойню. А за ближайшим углом мне надели на голову мешок, в седло и умыкнули как девицу на выданье.

— Что это вы тут делаете? — Нас прервал требовательный детский голосок. Юная дева стояла в дверях, уперев маленькие кулачки в бока, словно хотела казаться больше и грознее, чем есть на самом деле, от чего вид имела до нельзя комичный.

— Обнимаемся. — Так же серьезно ответила я, украдкой вытирая раскрасневшийся нос, и наблюдая, как малявка сдувается. Она-то, небось, думала, что мы сейчас оправдываться начнем, как застигнутые врасплох милующиеся слуги. — Хочешь с нами?

Милени замерла в нерешительности, но, немного поколебавшись, все же решилась подойти ближе, и упасть в наши обьятия. Дева или крестьянка, а все же ребенок, которому нужна не только муштра, но и любовь.

Мы спустились к завтраку с небольшим опозданием. Андер уже отбыл в город по каким-то важным делам, чему, я признаться, была очень рада.

Не хотелось бы отвечать на его вопросы касательно раскрасневшихся глаз и до сих пор хлюпающего носа.

Зато за столом все еще сидела Элики.

Я поприветствовала ее и присела в вежливый книксен, на что гувернантка соизволила лишь презрительно скривить нос. Не похоже, что мне легко получится с ней найти общий язык, но все же я постараюсь. Хотя бы ради Милени.

Маленькая ягоза тем временем, увидев свою мучительницу, по всем правилам этикета присела в глубокий реверанс

— Доброе утро, Дева Элики. — В голосе Милени было столько елея, что можно было на хлеб мазать вместо меда.

И, бережно прижимая длинные юбки, умостилась в специально отодвинутом для нее слугой стуле с высокой спинкой.

Я искренне понадеялась, что это потому что девочка решила не провоцировать старшую гувернантку на очередной скандал, а не потому что задумала очередную шалость. Но, кто знает.

Аллоиз, который шел следом за мной, увидев сидящую за столом даму, поклонился ей, и Эллики, немного подумав, все же ответила вежливым кивком.

За столом царило гнетущее молчание.

Милени увлеченно ковыряла вилкой паштет. Лицо у девочки было такое сосредоточенное, словно она была в шаге от археологического открытия. Аллоиз же занял выжидательную позицию. Он с научным интересом наблюдал за мной и Эллики из под опущенных ресниц. Вид он имел крайне задумчивый, как всегда, когда рассматривал очередную интересную лягушку.

— Дева Эллики… — Наконец я решилась нарушить молчание. — Мне хотелось бы положить конец нашим разногласиям, и объясниться с вами…

— Что вы… — Она улыбнулась мне самой очаровательной улыбкой, на которую, наверное, была способна. — Ваши объяснения излишни, многое и так стало очевидно с некоторых пор.

— Что вы имеете ввиду?

— Ну как же? Лэрд Андер увозит вас в неизвестно направлении, обьявив всем, что мы вас больше не увидим, а через несколько дней привозит обратно. Вид у обоих весьма… потрепанный. Вы сами должны понимать, как это выглядит. О том, как вам удалось уговорить нашего лэрда оставить вас в должности, уже все поместье гудит.

Дабы не разразиться гневной тирадой, я сделала глубокий вдох, успокаивая себя, и обдумывая, как же наладить контакт с этой гадюкой, но вместо меня вмешался Аллоиз.

— Дева Эллики, при всем моем уважении, вам, как даме вашего статуса, низко собирать грязные сплетни.

— Вы, юноша, видимо не понимаете, в каком положении находится дева Анна…

— Я-то как раз понимаю, и знаю побольше вашего. Но до вашего ума, конечно же доносить не стану… — Аллоиз чуть запнулся, когда я упреждающе наступила ему на ногу, но все же продолжил. — Думаю, если бы лэрд Андер счел вас достаточно доверенным лицом, он бы сам все вам рассказал.

Эллики