под полом что-то щелкнуло – видимо, замок разблокировался, и старая ковровая дорожка, лежавшая на полу за стойкой, в одном месте встопорщилась. Под ней оказался квадратный люк, неплохо замаскированный под потемневшие от времени доски. Здесь и обнаружился схрон: чемодан, где лежали мой «глок», четырнадцать пачек по десять тысяч баксов в банковской упаковке, синяя армейская аптечка и пояс, на котором впритык расположились шесть контейнеров для артефактов.

– Мы счастливы? – поинтересовался я, продемонстрировав Меченому содержимое чемодана.

– Ага, – согласился тот, после чего выдернул нож из живота бармена и воткнул его толстяку в сердце. Всегда удивляло, как он равнодушно людей множит на ноль: таракана тряпкой – и то более эмоционально убиваешь. Я вот, например, когда кого-то мочить приходится, переживаю. Не сказать чтоб сильно, но мысли всякие в голове крутятся на тему, мол, имею ли я право валить живое разумное существо… Не всегда, конечно, такое бывает. Иногда. В зависимости от обстоятельств…

– По твоему портрету этого не скажешь, – заметил стоящий рядом Японец. – Такой же покерфейс, как и у Меченого. Почти всегда. Что тушенку наворачиваешь, что горло кому перерезаешь – выражение лица одинаковое.

– Мысли, что ли, читаешь? – удивился я.

– У тебя на роже все написано, – усмехнулся Виктор. – Когда пожрать или грохнуть кого – она каменная, а вот когда думать начинаешь, тогда да, эмоции появляются. Не всегда, конечно, такое бывает. Иногда. В зависимости от обстоятельств.

Я подозрительно посмотрел на Японца. Брешет ведь, сто процентов. Небось умеет ковыряться в головах не хуже Фыфа, только делает вид, будто такой же, как все.

Подошел Меченый, вскрыл контейнеры с артами – недешевыми, но и не униками, которые стоят баснословных денег. Нашел один, который нормальные люди на себе носят для придания сил и восстановления, – и сожрал его. Реально. Закинул в пасть и запил чем-то импортным из красивой бутылки, что на полке бара стояла.

– Алкоголь вреден, – заметил Виктор. – Тем более в сочетании с радиоактивным артефактом внутри твоей требухи.

– Плевать, – отмахнулся сталкер, вытирая губы рукавом камуфлы. – Пройдет по кишкам и выйдет естественным путем. Пока он внутри, работает раз в двадцать лучше, чем если его на себе таскать. Проверено.

– Страшные вы люди, сталкеры, – вздохнул Савельев.

– Ага, это про нас, – согласился Меченый. – Я по утрам как в зеркало посмотрю – прям сам себя боюсь.

– Да, рожа у тебя – только мальцов пугать, – подтвердил я. И, упреждая его ответ, добавил: – На свою посмотрю непременно, но попозже. Ты лучше скажи, как про код «четыре двойки» угадал?

– Я и не угадывал, – пожал плечами сталкер. – Я его на понт взял. Кто ж в своем уме схрон так запросто выдаст? А такие, как этот бармен, лучше сдохнут, чем дадут кому-то своим добром попользоваться. Потому-то и приходится применять подобные экспресс-методы. Чисто подстраховаться. Учись, пока я жив.

И допил бутылку.

Я ничего не ответил. Увы, Меченый прав. В мирное время его методы выглядят дико и запредельно жестоко. Но во время войны это норма, без которой не выжить. Зона же и есть вечная война с мутантами, группировками – и самим собой. Изначально, с заводскими настройками, все мы добрые, милые детки, которых жизнь постоянно долбит по макушке, словно злой учитель, искренне желающий тебе добра, – и оттого настройки постепенно меняются на прямо противоположные. С которыми и выживать легче, и вообще существовать намного проще.

– Слушайте, а чего вы сюда, собственно, приперлись? – поинтересовался Меченый. – Сомневаюсь, что встречу отметить: пойло тут отвратное. Да и сервис, кстати, тоже.

Пришлось мне повторить свою историю. К которой Виктор добавил, кивнув на меня:

– А я пришел за ним.

– В смысле? – поднял брови Меченый.

И Виктор рассказал. На этот раз с подробностями.

– Ишь ты, – качнул головой сталкер. – Значит, ты пришел за, можно сказать, другом, чтоб его отвезти в Японию, где на нем какие-то уроды будут опыты ставить. Так?

Савельев хотел что-то сказать, но я опередил, постучав пальцем по наручным часам:

– Мне ногами ходить осталось восемнадцать часов с копейками. И за это время я должен найти минимум четыре арта, один из которых ты продал Институту, и вернуться обратно через Кордон. Так что Япония – это дело пятидесятое, с ней бы я уж как-нибудь разобрался.

Меченый почесал в затылке.

– Да я их одиннадцать штук нес, пока в этот гребаный бар не зашел. Правда, пока висел, слышал, что они терли. Один продали кому-то за нехилые деньги, а потом им предложили намного больше. Вот они, сокрушаясь, что продешевили с одним артом, курьера ждали от какого-то Крезара, который купил всю партию. И дождались. Буквально перед вашим приходом тот заявился. Думаю, эти пачки бабла у бармена в тайнике и есть деньги за те арты.

– Копейки, – хмыкнул Савельев. – В Японии более-менее ценные артефакты из Зон отчуждения стоят в десятки раз дороже.

– А то мы не знаем, – пожал я плечами. – Они за Кордоном сразу в цене подскакивают раз в пять. И ценник их многократно растет по мере удаления от Зоны.

– Про Крезара я слышал, – продолжил Меченый. – Это какой-то хрен с горы, которого, типа, никто никогда не видел. Денег у него – как у дурака фантиков, и, по слухам, он вроде бы обосновался где-то между Чистогаловкой и Корогодом. Про его бабло много кто знает, некоторые ходили в те места «раскулачить на хабар богатого куркуля». Тех некоторых больше никто не видел.

– Занятно, – сказал я. – Пожалуй, схожу-ка туда и я. Не ближний свет, зато места знакомые.

– Я с тобой, – сказал Японец. – Если обещаешь, что, как найдем те арты и тебя в Институте починят, ты поедешь со мной в Токио.

Я пожал плечами. В моей ситуации человек, который в тебе заинтересован, не помешает. Хоть голову мечом отрубит, если у меня тело откажет.

– По ходу, и мне с вами по пути, – сказал Меченый. – Как ни крути, а жизнь я вам задолжал. И чем быстрее рассчитаюсь, тем лучше.

Я и тут спорить не стал. Сталкер с его навыками в Зоне – на вес золота, потому попросту глупо было бы отказываться от такого предложения.

* * *

След курьера мы нашли быстро. Уже светало, и отпечатки подошв на вечно сырой земле Зоны были видны отлично.

– Теперь главное, чтоб он в высокую траву или в болото не забрел, – сказал Меченый. – Там хрен тот след найдешь.

Кстати, по ходу, проглоченный им артефакт действовал, и неплохо. Сталкер довольно быстро пришел в себя, при этом я заметил, что содранная на запястьях кожа за считаные минуты превратилась в несодранную, даже следа не осталось от поверхностных ран. Неплохо. Восстановитель плюс регенерон в одном артефакте. Даже интересно, какой у него побочный эффект, без которого не обходится ни один полезный арт?

Курьер торопился, это было видно по следам: