— Где ты остановилась? — раздраженно спросил он, недовольный тем, что Элоиза ему ничего не сообщила. За одно лето она вдруг стала слишком независимой, и это ему не нравилось. Но Элоиза выполняла свое собственное задание и не хотела, чтобы ее заставили вернуться домой, поэтому и старалась как можно дольше оставаться недоступной.

— Я в Париже, осматриваю отели, а живу в очень славном молодежном хостеле в Маре. Папа, здешние отели такие красивые, что мне просто плакать хочется. — Она говорила о них, как о святынях. — А «Ритц» — самый прекрасный отель на свете, после нашего, конечно.

Несмотря на свое недовольство и беспокойство, Хьюз рассмеялся, услышав это.

— Я знаю об этих отелях все. Я в них работал. Но почему ты не позвонила мне, когда уехала из Сен-Тропеза от матери? Что, было так плохо?

— Не так чтобы замечательно, — расплывчато ответила Элоиза.

Хьюз и сам понимал, что она бы не уехала, не будь там все ужасно.

— И не заставляй меня возвращаться домой, — честно предупредила она. — Я все равно хотела посмотреть Париж, причем сама. И очень рада, что приехала сюда.

С тех пор как она оказалась здесь, все стало проясняться, и теперь Элоиза точно знала, чего хочет, но собиралась обсудить с ним это не по телефону, а по возвращении домой.

— Ну а я говорю, чтобы ты немедленно возвращалась. Сажай свою задницу на самолет. Не хочу, чтобы ты одна болталась по Парижу, ты там и так слишком долго пробыла.

Элоизе хотелось остаться тут навсегда.

— Со мной все хорошо, папа. Можно мне остаться еще на несколько дней? Я еще не хочу уезжать.

Хьюз заворчал, но в конце концов позволил ей остаться при условии, что она будет звонить ему дважды в день.

— Конечно, обещаю.

В глубине души Хьюз очень впечатлился тем, что она прекрасно справилась самостоятельно. Дочь действительно выросла.

— И не езди поздно вечером на метро! Бери такси. Деньги нужны?

— Нет, спасибо. Мне хватает.

Он потрясенно понял, что Элоиза вполне уверена в себе. Она покинула дом матери, не важно, по какой причине, отправилась в Париж и, видимо, прекрасно проводит там время. Ему не терпелось скорее ее увидеть, но он понимал, что это очень полезный для нее опыт. Она поработала в Бордо, уехала из Сен-Тропеза и отлично себя чувствует в Париже. Лето оказалось для Элоизы крайне интересным, и ей это нравилось.

Она горячо поблагодарила отца за разрешение задержаться еще на несколько дней и пообещала, что через неделю вернется домой, потому что еще через неделю начинался ее последний учебный год в лицее. Время своего путешествия Элоиза рассчитала блестяще.

Она вернулась, как и обещала, через восемь дней, еще несколько раз заглянув в «Ритц» и в последний вечер выпив что-то в баре «Хемингуэй». Раза два Элоиза встречалась со школьными подружками, да еще несколько раз ее пытались подцепить мужчины в бистро и барах, но она отлично сумела постоять за себя. Из «Ритца» в хостел Элоиза уехала на такси, а рано утром полетела в Нью-Йорк. Поездка в Париж прошла исключительно успешно.

Весь полет до Нью-Йорка она сидела молча, с мечтательным видом. Таможню прошла быстро. Перед отлетом Элоиза позвонила отцу, сообщив номер рейса, и он встречал ее в аэропорту на «роллс-ройсе» с водителем. Счастливо улыбаясь, она прыгнула к нему в объятия, радуясь, что снова дома. Хьюз скучал по ней сильнее, чем готов был признаться.

— Смотри, поступай в Барнард или в Нью-Йоркский университет, — предупредил ее отец, когда они ехали в отель. — Больше я тебя так надолго не отпущу.

Элоиза несколько минут молча смотрела в окно, затем обернулась к отцу с серьезным и решительным видом. Такого он за ней еще никогда не замечал. Она посмотрела ему в глаза, и Хьюз внезапно понял, что перед ним не ребенок, а взрослая женщина.

— Я не буду поступать ни в Барнард, ни в университет, папа. Я собираюсь подавать документы в Школу отельеров в Лозанне, — произнесла она спокойно. Речь шла о той самой школе, в которой когда-то учился Хьюз, но меньше всего он хотел, чтобы Элоиза делала себе карьеру в гостиничной индустрии. Ей придется жертвовать слишком многим, не имея никакой другой жизни. — Я посмотрела в Интернете. У них есть двухгодичная программа, которая мне подходит, и один год из двух — стажировка в гостиницах. Я хочу управлять отелем вместе с тобой, и у меня есть множество идей, которые мы можем попробовать воплотить в жизнь прямо сейчас.

— Когда-то я мечтал, чтобы ты занималась отелем вместе со мной, — печально сказал Хьюз. — Но мне хочется, чтобы ты жила более счастливо. У тебя не будет никакой личной жизни. Никогда не хватит времени на мужа и детей. Посмотри на меня — я работаю по восемнадцать часов в день! Я хочу для тебя лучшего.

— Это все, чего я хочу и что люблю, — твердо произнесла Элоиза и решительно посмотрела на отца. — Я хочу работать с тобой, а не валять дурака, как я делала ребенком. И хочу взять на себя руководство, когда ты состаришься.

После всего, что она увидела летом в Европе, Элоиза хорошенько подумала и была совершенно уверена — она хочет работать в отеле.

— Спасибо большое, пока еще я не дряхлый старец, — засмеялся Хьюз, хотя его это тронуло. — Но ты должна жить лучше, а не работать по восемнадцать часов в сутки всю оставшуюся жизнь. Тебе этого пока хочется, потому что ничего другого ты до сих пор не знала.

Отель для нее — место привычное, но Хьюз хотел, чтобы Элоиза могла вести нормальную жизнь, а не такую, как он.

— Нет, я хочу этого, потому что увидела все до единого знаменитые парижские отели и пришла в восторг от того, каким ты сделал «Вандом». Может быть, вместе мы сделаем его еще лучше. Мне нравится жить в отеле и работать в нем, и это единственная жизнь, которую я для себя хочу.

Стоило ей произнести это, Хьюз почувствовал себя виноватым за то, что так редко вывозил ее из отеля. Нет, он не хочет, чтобы его дочь провела всю свою жизнь в стенах маленькой гостиницы в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене. И остаток дороги он потратил на попытку убедить ее передумать.

— Зачем ты мне все это говоришь? — спросила Элоиза в конце концов. — Ты не любишь то, чем занимаешься, папа?

— Люблю. Для себя, но не для тебя. Мне хочется, чтобы ты увидела жизнь во всем ее многообразии. — И стоило ему произнести это, он словно услышал своих родителей, говоривших ему то же самое тридцать лет назад. Он приводил ей те же доводы, что в свое время они, когда уговаривали его стать банкиром, врачом или адвокатом. Они сделали все возможное, чтобы отговорить его от Школы отельеров, в точности как он пытается сейчас поступить с собственной дочерью. Хьюз взглянул на нее и внезапно замолчал, поняв, что она имеет право сделать свой выбор, и если ей нравится эта работа, если она хочет так распорядиться своей жизнью, он не смеет стоять у нее на пути и разубеждать.

— Я не хочу, чтобы ты принесла свою жизнь в жертву отелю, — печально произнес он. — Мне хотелось, чтобы у тебя был муж, и дети, и более удачная жизнь, чем у меня.