Попейе, со всей любовью

Олив

Пять минут… пять дней… и в один момент жизнь измениласьнавсегда.

Когда самолет коснулся взлетной полосы аэропорта Шарль деГолль, погода во французской столице стояла на удивление теплая. Через пятьминут Питер Хаскелл уже пробирался сквозь толпу, прижимая к себе маленькийчемоданчик. Оказавшись у таможенного поста, он заулыбался, несмотря на жару иколичество людей, стоявших перед ним. Питер Хаскелл любил Париж.

Обычно он прилетал в Европу четыре или пять раз в год.Фармацевтическая фирма, которой он руководил, имела свои филиалы в Германии,Швейцарии и Франции; в Англии находились мощные лаборатории и заводы. Посещатьвсе эти дочерние предприятия было всегда интересно. Питер регулярно обменивалсяидеями с работавшими в Европе учеными и пытался угадать новые направлениядеятельности. Но на этот раз целью его поездки была не просто инспекция иливнедрение нового продукта. Он прилетел, чтобы присутствовать при рождении«своего ребенка». «Викотек». Мечта всей его жизни. «Викотек» должен изменитьжизнь и сознание всех больных раком, произвести революцию в программе и самойприроде химиотерапии по всему миру. И это станет вкладом Питера Хаскелла висторию человечества. В течение последних четырех лет он жил только этим – еслине считать семьи, конечно же. Разумеется, это принесет миллионы компании«Уилсон-Донован». Более того, ему было ясно, что в первые же пять лет послевнедрения препарата на рынок прибыль его компании перевалит за миллиард долларов.Но не это было самым главным для Питера. Гораздо важнее – жизнь. Для техбольных, которые влачили жалкое существование, «Викотек» должен стать пламенемсвечи во мраке недуга. Он должен помочь им. Поначалу это казалось не более чемидеалистической мечтой, однако теперь фирма так близка к победе, и Питерзамирал от восторга всякий раз, когда думал о том, что должно вот-вотпроизойти.

Результаты последних исследований оказались безупречными.Встречи в Германии и Швейцарии прошли отлично. В европейских лабораторияхтестирование гораздо жестче, чем в Штатах. Но ученые убедились в том, чтопрепарат безопасен. Настала пора переходить к первой фазе испытаний на людях,сразу же после одобрения препарата ФДА[1]. Новое средствопланировалось давать небольшими дозами контрольной группе добровольцев.

«Уилсон-Донован» уже отправила запрос в ФДА в январе, занесколько месяцев до приезда Питера в Париж. Теперь она собиралась потребоватьокончательного одобрения «Викотека» и разрешения на испытания на людях. Всеупиралось в решение ФДА. Комиссия должна была убедиться в безопасностипрепарата. Процесс скорейшего одобрения назывался «зеленая улица» и применялсятолько по отношению к лекарствам, которые предназначены для лечения смертельныхболезней. Получив одобрение, сотрудники компании собирались начать испытанияпрепарата на группе из ста больных, которые дадут подписку, что знают опотенциальной опасности лечения. Все эти люди безнадежно больны, и «Викотек»становился их единственной надеждой. Те, кто соглашался участвовать в подобногорода испытаниях, были благодарны за любую предложенную помощь.

«Уилсон-Донован» намеревалась как можно скорее перейти кклиническим исследованиям на пациентах, почему и было важно испытатьбезопасность «Викотека» до слушаний ФДА в сентябре. Питер не сомневался, чтотесты, которые должен был провести Поль-Луи Сушар, глава лаборатории фирмы вПариже, только подтвердят безупречные результаты женевских ученых.

– Отдых или бизнес, мсье?

Бесстрастный таможенник поставил штамп в его паспорте, почтине взглянув на него. У Питера были голубые глаза и темные волосы. Он выгляделмоложе своих сорока четырех лет. Лицо его имело правильные черты, он был высок,и большинство знакомых считали его красивым.

– Бизнес, – почти с гордостью ответил он.«Викотек». Виктория – победа. Спасение для больных, вынужденных сражаться сизматывающим ужасом химиотерапии и рака.

Таможенник протянул Питеру паспорт, и через минуту Питер ужеловил такси. Стоял великолепный солнечный июньский день. В Женеве ему нечегобыло делать, поэтому он прилетел в Париж на день раньше, чем рассчитывал. Питерлюбил этот город. Он без труда найдет себе занятие, хотя бы прогуляется понабережной Сены. Или, может быть, Сушар согласится встретиться с ним раньшеназначенного срока, хотя сегодня и воскресенье. Однако звонить ему еще рано.Поскольку Поль-Луи был французом до мозга костей – очень серьезным и немногожестким, – Питер собирался позвонить ему из гостиницы и выяснить, свободенли он и готов ли изменить свои планы.

За последние годы Питер научился немного говоритьпо-французски, хотя все деловые переговоры с Сушаром он вел на английскомязыке. Питер Хаскелл многое усвоил с тех пор, как уехал со Среднего Запада.Даже таможенник в аэропорту Шарль де Голль сразу понял, что перед ним оченьзначительный человек, умный и интеллигентный. Он производил впечатлениеспокойного, мягкого и сильного человека. В сорок четыре года Питер былпрезидентом одной из крупнейших фармацевтических компаний мира. Он был неученым, а торговцем, как Фрэнк Донован, председатель фирмы. По случайномустечению обстоятельств восемнадцать лет назад Питер Хаскелл женился на дочери Фрэнка.С его стороны это не было холодным расчетом, это было совпадение, насмешкасудьбы, против которой он боролся в первые шесть лет их знакомства.

Питер не хотел жениться на Кейт Донован. Когда онипознакомились в университете Мичигана, ей исполнилось девятнадцать, а емудвадцать и он ничего не знал о ее семье. Симпатичная блондиночка, с которой онстолкнулся на дискотеке, после первых же свиданий вскружила ему голову. Онивстречались в течение пяти месяцев, пока кто-то из однокашников не сказалПитеру о том, что он не дурак, раз отхватил такой куш, как юная и красиваяКэти. В ответ на недоуменный взгляд Питера приятель объяснил, что она –единственная наследница Фрэнка Донована, владельца крупнейшей фармацевтическойкомпании в стране. И Питер со всей яростью и наивностью двадцатилетнегомальчишки обрушился на Кэти за то, что она ничего ему не сказала.

– Как ты могла? Почему ты молчала?! – кричал он.

– А что мне нужно было сказать? Неужели я обязана былапредупредить тебя, кто мой отец? Мне казалось, что тебе все равно.

Кэти очень обидел этот взрыв гнева, она испугалась, что онее бросит. Она уже знала, насколько он горд и беден. Питер говорил, что егородители только в этом году купили молочную ферму, на которой отец работал всюсвою жизнь. Ферма была заложена, и Питер пребывал в постоянном страхе,опасаясь, что дела отца пойдут плохо и ему придется бросить учебу и Вернуться вВисконсин, чтобы помочь семье.