способом: выслушали одного особо скандального и жаждущего, сняли ЭКГ и всучили ему в руки, без расшифровки. На все вопросы, кто ее прочитает, пожали плечами и посоветовали пойти к главному, мол, он тоже врачом был когда-то, может быть, справится. Про жалкое зрелище хирургов, особенно бывших, с кардиограммой в руках я уже вспоминал, так что от них быстро отстали, и в расписание больше не лезли. И в итоге на их территории, вообще не должно было быть в это время неироков, да и игроков тоже. Разве только кто из девчонок забежал к себе, когда все вокруг начали меняться.

Что же касается рентгена:

— Вы кого-нибудь на рентген привозили? — я повернулся к фельдшерам, которые вместе со мной сосредоточенно растаскивали придавившую дверь мебель.

— Я привозил, — ответил один из них. Черт, надо бы их именами поинтересоваться, а то как-то неловко получается. Не называть же мне их игроками, в конце концов. — Парня с переломом.

— С переломом чего? — я требовательно посмотрел на фельдшера, отшвыривая стул, подвернувшийся мне под руку, в сторону.

— Мозгов, блин, — он вытер выступивший пот со лба. — Этот долбодятел за каким-то хреном полез на дерево, а с него хотел перепрыгнуть на другое, стоящее в двух метрах. Тарзана что ли изображал, мать его. Естественно свалился и руку сломал. — Он замолчал, затем ухватил стол и принялся тащить его в сторону. Оттащив от двери на приличное расстояние, он остановился, бездумно глядя, как второй фельдшер, оставшийся с нами, убирает последний стул. Третий парень в это время о чем-то негромко переговаривался с Катей, которая стояла чуть в стороне и в разбаррикадировании прохода на лестницу участия не принимала. Я уже хотел подойти к ней, но тут фельдшер добавил. — А может быть на него так вся эта хрень с Системой повлияла? Это же ночью началось. Город как с ума посходил. Мы поссать не могли сходить, один вызов за другом пер. Да вы, Алексей Владимирович, вон, у него спросите, что это чучело вытворяло и нахера ему это понадобилось, — и он кивнул в сторону парня, стоявшего рядом с Катей. — Этот сопровождал того чудика. Михаил Олегович все никак не мог понять, под какой парень наркотой был, поэтому Ольгу Андреевну вызвали. — Ну что же, теперь хотя бы понятно, почему Ольгу вызвали, а не дежурного лаборанта, за токсикологию она отвечает, дело-то такое, нередко судами заканчивается… Заканчивалось, — поправил я себя. Сейчас уже, скорее всего, никаких судов в ближайшее время не предвидится. Долго не предвидится, может быть, никогда.

— Да на спор Андрюха прыгал с дерева на дерево, — оказывается, парень слышал, о чем мы говорили, и теперь подошел поближе. — Мы днюху Витькину отмечали, и тут началось… — он замолчал, потом передернул плечами. — Какое-то мельтешение перед глазами, мерещиться стало всякое, — он снова замолчал. — Потом пальба на соседней улице началась. Короче, писец полный и пушистый. Ну, мы и решили, что лучше всего будет слегка стресс снять, благо, было чем. Ну, а потом Андрюха на спор на березу полез, чтобы с нее на соседнюю, значит… Не получилось, бывает. Только поломался немного, точнее сильно, аж кость штанину прорвала и наружу торчала. А кровищи сколько было, — он закатил глаза. — Вот и вызвали скорую. Да мы все в таком состоянии были, хорошо, что вообще сообразили, как вызов сделать.

— Жрать охота, — внезапно заявил второй фельдшер. — Как так-то? Вроде бы Система, все дела, а живот прямо-таки подводит, так жрать хочется.

— Потерпи, к кухне пройдем, поедим, — ко мне подошла Катя и встала рядом. Поврежденную руку в этот момент пронзило болью и я, стиснув зубы, массирующими движениями пытался вернуть ей нормальную чувствительность. Да без наруча страшно представить, что бы с моей рукой было. Наверняка тоже, что и с Андрюхой: кость наружу и кровища. Хорошая вещь — броня. Жаль только, что ее элементы падают с тварей так редко.

Все мы одновременно с этим посматривали на дверь. Пара человек наверху точно осталось, хоть Миша что-то там про орды говорил. И в каком они качестве остались одной Системе известно. Ну а снизу, оттуда, где вход в подвал, вообще всякое могло полезть. Хотя тот вход и перекрыт, кто-то мог из подвала вырваться до того, как проход завалили, да наверх податься, как вариант на тех двоих посмотреть, всякое могло быть.

Верить на все сто паникующим и не полностью понимающим, что вообще происходит, людям я не мог, они с перепугу могли не учесть многих нюансов. Но, я верил Ольге. Если она сказала, что дверь в подвал закрыта, значит, так оно и есть. Значит, она или видела, как ее запирали, или самолично это проделала. А неигроки, даже те, которые вырвались в основном стационаре, от которых я едва сумел отбиться, еще не на той стадии развития, чтобы двери открывать. Даже, если предположить, что кто-то успел из подвала прошмыгнуть наверх, и их-то Мишка и принял за несметные орды, не смогли бы открыть дверь и впустить своих приятелей, оставшихся в подвале. Тем более не могли они этого сделать без ключа, потому что вряд ли кто-то в своем уме запер дверь и оставил ключ в замке. Хотя, опять же, возможны варианты, как со стороны неигроков, вдруг там кто-то ну очень бошковитый рандомом не обделенный оказался, так и со стороны игроков, среди которых тоже вполне мог оказаться кто-то особо одаренный.

— Долго мы будем тут стоять? — нетерпеливо спросил второй фельдшер. — Может быть, уже куда-нибудь пойдем?

— Ну так иди, если тебе так сильно сдохнуть хочется, — огрызнулся парень, сопровождающий «Тарзана». — Нужно сначала хоть какой-то план действий продумать, прежде чем туда соваться. Мы же не знаем, что там творится, — я с удивлением посмотрел на него. Молодец, я-то почти всех, кто моложе двадцати пяти лет, считал безмозглыми дегенератами, а, оказывается, есть среди них и здравомыслящие люди. За собой я, например, подобного здравомыслия в таком возрасте не наблюдал. Надо же, какой сюрприз. Боль в руке практически прошла и я, сжав и разжав кулак несколько раз, сделал шаг вперед.

— Вы что, вот так собрались идти? — спросил я, насмешливо поглядывая на своих добровольных помощников. — Без какого-либо оружия? Хотите зомбеподобную тварь голыми руками завалить?

— У нас нет оружия, — хмуро бросил фельдшер, который торопился уже куда-то пойти. Наверное, это у него с голодухи. Мол, побыстрее здесь разберемся и пойдем уже на кухню, пожрем.

— А подумать? — я прищурился. — Здесь полно вещей, которые, как оружие можно использовать. Вот, например, — я подошел к одному из столиков и достал