— Никогда не слышал о Бэрроуфилдах, — сказал Джулиус раздосадованно, словно какой-то злоумышленник специально скрывал от него факт их существования. — А вы о них что-нибудь знаете, кузен Тальбот?

— Ты не слышал о Бэрроуфилдах? — недоверчивым тоном переспросил граф. — Ну, милый мой мальчик!..

Не было необходимости добавлять к этому что-то еще, решил граф, и прибегать к прямой лжи. Было очевидно, что Джулиус уже убежден в том, что миссис Бэрроуфилд действительно является той, за кого ее выдал Генри. Тут открылась дверь.

— Миссис Бэрроуфилд, милорд! — объявил Бэтли.

В комнату вошла Жизель. Протянув навстречу ей руку, граф сказал:

— Как любезно с вашей стороны доставить мне приятную возможность провести время в вашем обществе! — проговорил он своим самым любезным тоном. — Я уже опасался, что у вас есть какое-то более интересное занятие, чем визит к больному.

— Вы… были очень добры… пригласив меня, — ответила Жизель.

С этими словами она вложила руку в руку графа, и тот почувствовал, что ее холодные пальчики отчаянно дрожат. Он чуть заметно их сжал, надеясь хоть немного ее успокоить.

— Разрешите познакомить вас с еще одним моим гостем, — сказал он. — Капитана Генри Сомеркота вы уже видели у меня вчера, а сегодня с ним пришел мой двоюродный брат, мистер Джулиус Линд. Он только что приехал из Лондона, так что сможет рассказать нам все последние светские новости. Здесь, на водах, всегда такая монотонная жизнь, что мы рады бываем узнать, что происходит в столице.

Жизель улыбнулась обоим джентльменам и села на стул у самой кровати.

Граф отметил про себя, что мистер Кингли предоставил те украшения, которые пообещал им полковник. Шею Жизели обвивала нитка жемчуга, на корсаже была приколота красивая аметистовая брошь, а на левой руке рядом с золотым обручальным кольцом был надет перстень с аметистом и жемчугом.

— Вы не первый раз в Челтнеме, миссис Бэрроуфилд? — обратился к ней Джулиус.

Он сидел довольно близко от Жизели и, задав свой вопрос, наклонился к ней: воплощенное внимание.

— Нет, это мое первое посещение этого курорта, — ответила она. — Мне было так приятно, что полковник Беркли пригласил нас с тетей погостить у него. Мы были наслышаны о красотах этих мест и чудодейственных свойствах целебных вод!

— И вы собираетесь их пить? — поинтересовался Джулиус.

— Наверное, хотя не думаю, чтобы они были очень мне нужны, — ответила Жизель со слабой улыбкой. — Вот моей тете их лечебные свойства будут очень и очень кстати. Бедняжка заболела и вынуждена была задержаться в Лондоне. Боюсь, что она сможет присоединиться ко мне только через несколько дней.

— Тогда, если до ее приезда вам не с кем ходить в бювет, — сказал Джулиус, — я надеюсь, что вы позволите мне проводить вас туда и представить вас миссис Форти, которая считается одной из самых примечательных жительниц Челтнема.

В ответ на вопросительный взгляд Жизели, он поспешил объяснить:

— Миссис Форти обслуживала короля с королевой и членов королевской семьи, когда они приезжали пить лечебные воды. По приказу Его Величества был даже написан ее портрет.

Джулиус рассказал все это настолько гладко, что граф приписал это предварительному знакомству с путеводителем по Челтнему. Он нисколько не сомневался в том, что, перед тем как отправиться к нему с визитом, его кузен постарался запомнить как можно больше интересных фактов, чтобы произвести благоприятное впечатление на богатую миссис Бэрроуфилд, продемонстрировав ей свое знакомство с городом.

Это говорило о том, что Генри Сомеркот Прекрасно справился с возложенной на него задачей. Граф постарался не встретиться взглядом с капитаном, опасаясь, что кто-нибудь из них не выдержит и громко рассмеется.

— Было бы любопытно познакомиться с миссис Форти, — ответила Джулиусу Жизель.

— Тогда, может быть, вы разрешите мне представить вас ей завтра утром? — спросил Джулиус. — В какое время вы желали бы принимать воды?

— Наверное, часов десять утра было бы не слишком поздно.

— Это самое подходящее время, — сообщил ей Генри Сомеркот. — В это время все самые интересные гости Челтнема будут подносить кружки к губам, делая вид, что вода им помогает. А на самом деле они считают ее просто отвратительной!

— Она действительно такая нехорошая на вкус? — встревожилась Жизель.

— Понятия не имею, — ответил капитан Сомеркот. — Я ее никогда не пробовал и не собираюсь этого делать. Но вот Тальботу, по-моему, следовало бы начать ходить в бювет, как только ему станет немного лучше.

— Хочу сказать со всей решимостью, что не имею ни малейшего намерения пить целительную воду! — твердо заявил граф. — С меня хватит врачей, лекарств и прочей чепухи!

С этими словами он посмотрел на Жизель, и ему показалось, что глаза ее вдруг засверкали, сказав ему, что, если, по ее мнению, воды из источника будут ему полезны, она обязательно попытается убедить его хотя бы их попробовать.

В предвкушении ожидающей его в будущем битвы, он заметно повеселел.

— Я могу показать вам еще множество интересных вещей, миссис Бэрроуфилд, — продолжал тем временем Джулиус. — В городе чудесная ассамблея, а в театре специально в честь приезда герцога Веллингтона будет поставлена пьеса под названием «Любовь в деревне».

— А в ней будут играть какие-нибудь знаменитые актеры? — спросила Жизель, почувствовав, что от нее требуется какая-то реакция на услышанное.

Джулиус был вынужден признаться в том, что это ему неизвестно.

— Возможно, в главной роли появится Мария Фут, — вставил Генри Сомеркот.

И он, и граф Линдерст понимали, по какой причине этой актрисе может достаться главная роль в театре, патроном которого был полковник Беркли.

Джулиус продолжил разговор, но остальным джентльменам было очевидно, что, хотя он и прилагает все силы к тому, чтобы подольститься к «богатой вдове», присутствие его кузена и главы семьи заставляет его немного сдерживать свой пыл. Время от времени Джулиус бросал на графа вызывающий взгляд, но тот продолжал оставаться все таким же любезным.

К концу визита стало ясно, что если Джулиус Линд и имел опасения относительно того, как он будет встречен графом, то теперь эти опасения полностью развеялись.

По правде говоря, этот молодой джентльмен действительно боялся, что графу стало известно не только о том, как он в последнее время добивался расположения богатых наследниц, но и о том, что в течение последнего года он взял в долг значительные суммы в надежде, что титул скоро перейдет к нему. Хотя ростовщики затребовали с него огромные проценты, Джулиус нимало не сомневался в том, что граф вскоре умрет от ран, и тогда он без труда сможет расплатиться по всем своим долговым обязательствам.

Однако одного только взгляда на кузена Тальбота было достаточно для того, чтобы убедиться: он уверенно идет к выздоровлению!