– Конечно. Или вы можете обменять их в кассе и купитьдругие, когда вернетесь сюда.

Мейсон направился к кассе, где в обмен на свои жетоныполучил пятьсот восемьдесят долларов. Он взял Женевьеву под руку, что позволилоему сунуть в ладошку молодой женщины сложенную стодолларовую банкноту.

– Мерси, – прошептала она, даже не взглянув на деньги.

Они пересекли бар и вошли в одну из отдельных кабинок,расположенных в противоположном конце зала.

– Выигрывать всегда так легко? – спросил Мейсон, улыбаясь.

– Да. Когда везет.

– А что происходит с вашими клиентами, когда не везет? – всетак же улыбаясь, полюбопытствовал адвокат.

– Они приходят в ярость. Хотят любой ценой взять реванш.Говорят, что не везет из-за меня. Начинают подозрительно коситься,отодвигаться. Тогда я даю сигнал подружке, которая тут же меня подменяет. Онавсячески привлекает к себе внимание клиента, наклоняется, чтобы сделать ставку,и как бы ненароком прижимается к нему. Она улыбается ему, и, если клиент непытается меня задержать, я потихоньку ухожу.

– Тогда чаевые получает другая? – усмехнулся Мейсон.

– Не говорите глупостей! Человек, который проигрывает, недает чаевых. Но выигравший может оказаться очень щедрым и дать на чай дажекрупье.

Подошел официант, чтобы принять заказ, и Женевьевавоспользовалась этим, чтобы поправить под столом чулок. Когда они сноваостались одни, она пробормотала удивленным тоном:

– Но ведь вы дали мне сто долларов!

– Да, – спокойно подтвердил Мейсон.

– Ну что ж… Еще раз спасибо.

– Должен вам сказать, что я надеюсь получить кое-что взамен,– честно признался Мейсон.

Женевьева игриво посмотрела на собеседника.

– Так бывает всегда, – рассмеялась она. – Но у меня такоевпечатление, что вам надо нечто совсем другое, чем то, что обычно требуютмужчины.

– Я хотел бы знать, не знакомы ли вы с некой Надин Палмер? –спросил адвокат.

– Палмер… Палмер… Надин Палмер, – бормотала Женевьева,сосредоточенно прикрыв глаза. – Нет, это имя мне ничего не говорит… но,возможно, я узнала бы ее, если бы увидела. Я встречаю здесь множество людей,имена которых не запоминаю или вообще не спрашиваю. Она живет в Лас-Вегасе?

– Нет, в Лос-Анджелесе.

Женевьева снова покачала головой.

– А Лоринга Карсона вы знаете?

Она подняла голову, и ее взгляд встретился со взглядомМейсона.

– Да.

– Вы давно видели его в последний раз?

– Все зависит от того, что считать давно и что недавно…Подождите, я постараюсь вспомнить. Да, я видела его на прошлой неделе.

– Он мертв, – сообщил Мейсон.

– Что? – воскликнула Женевьева, ее глаза расширились отудивления.

– Он мертв, – повторил адвокат. – Мистер Лоринг Карсон убитсегодня утром или в начале дня.

– Убит?! Кем?

– Этого я не знаю.

Она опустила глаза, и в течение нескольких мгновений ее лицоказалось лишенным какого-либо выражения.

– Он был одним из ваших друзей? – участливым голосом спросиладвокат.

– Скажем так, это был шикарный мужчина, – ответила молодаяженщина, снова посмотрев на Мейсона.

– Вы знали, что у Карсона были неприятности с женой?

– У всех женатых мужчин всегда случаются неприятности сженами. Все, кого я здесь встречала…

– Карсон много играл? – не дал ей сменить тему Мейсон.

– Да, много.

– И выигрывал?

– Это был человек, который умел играть. Он был упрямымтолько тогда, когда ему везло. Как я уже говорила, это всегда окупается. Покрайней мере в казино.

– Возвращаясь к Надин Палмер… Я полагаю, что она прилетеласюда на самолете и что она попытается вступить с вами контакт. В таком случае яжелал бы знать, чего она от вас хочет.

Им принесли коктейли, и Мейсон поднял бокал.

– Ваше здоровье, Женевьева! – сказал он.

Она качнула головой и отпила глоток. Отставила бокал.

– Мне достаточно… Откровенно говоря, мистер Мейсон, вынанесли мне чувствительный удар, сообщив о смерти Лоринга.

– Вы его любили?

Женевьева отвела взгляд в сторону, потом снова посмотрела наМейсона и произнесла:

– Да.

– Тогда позвольте мне задать вам прямой вопрос: вы стали быновой миссис Карсон?

– Нет.

– Можно поинтересоваться, по какой причине?

– Потому что у меня своя работа, а у него своя. Я думаю, чтомогу составить очень приятную компанию на уик-энд, но женой я была быникудышной. Кажется, и он принадлежал к той же категории людей. Он относился комне как к королеве, но я не хотела бы иметь его своим мужем. Супружество – этослишком тяжелое испытание для обоих.

– У вас такое святое отношение к супружеству?

– Я думаю, что нужно иметь к этому призвание.

– А у Карсона его не было?

– Возможно, у него это призвание было, но в зачаточномсостоянии. Скажем, когда ему исполнилось бы пятьдесят, оно бы уже расцвело… Нов данный момент я не желала бы выйти за него замуж. Он должен был жениться наболее молодой девице, тогда, быть может…

Она чуть заметно пожала плечами и снова взяла свой коктейль.

– Вернемся ненадолго к игре, чтобы на нас не обратиливнимания, – предложил Мейсон. – Вы предупредите меня, если Надин Палмерпопробует связаться с вами?

– И что я буду с этого иметь?

– Двести долларов.

– Я должна подумать. Все зависит от того, что ей будетнужно. Ее дело касается чего-нибудь, что я смогу обратить в деньги?

– Этого я не знаю.

– Хорошо, вернемся к рулетке, – вздохнула Женевьева. – Вы невозражаете?

Мейсон взял жетонов на сто долларов, и на этот раз Женевьеване подсказывала ему куда ставить, ограничившись наблюдением. Ставки следовалиодна за другой, ничего не принося адвокату. Один раз он выиграл, поставив надва номера, еще раз, поставив на «красное», однако кучка жетонов перед нимпродолжала уменьшаться.

Женевьева посмотрела на него и улыбнулась. Спустя минутукакая-то молодая брюнетка наклонилась рядом с Мейсоном, чтобы сделать ставку надругом конце стола, и прижалась к его боку. Огромное декольте ее платья нанесколько мгновений открыло перед Мейсоном заманчивую ложбину.