И вот их я и надел. И мир за их стеклами сразу же стал черно-белым, как в старом телевизоре, зато видно теперь все прекрасно. Так что в проулок, ведущий к мотелю, я вступил спокойно и решительно. И человека, присевшего за изгибом забора, я тоже заметил сразу же, как только он выглянул.

Зачем кто-то сидит в темноте и кого-то поджидает? А не грабитель ли он? Или какой-то другой злодей?

Рука скользнула под отворот дубленки, расстегивая пуговицы. Револьвер у меня сейчас на поясе, с «оперативкой» по ресторанам особо не погуляешь. А вот что у человека за столбом — этого разглядеть не могу. Столб его почти полностью закрыл, если бы не «Кошачий глаз», то я бы его и не заметил. Правда, я вижу, что он уверен в том, что я его не вижу.

Кстати, а он здесь один?

Такая простая мысль посетила меня подобно ведру льда, высыпанного за шиворот. Я чуть не подскочил на месте с перепугу. Обернулся резко и увидел второго человека, который догонял меня сзади, вскинув пистолет.

Рывок влево, к самому забору, практически в сугроб, «ругер» из кобуры — и сразу же два выстрела в силуэт, обманками.

Выстрелы как звук сломавшихся досок. Две тусклых, круглых каких-то вспышки прямо на фоне силуэта человека с пистолетом. Амулет. А у меня обманки, не с железным корнем, черт! Человек испуганно дернулся, сам рванулся в сторону, открыв в мою сторону частый огонь из пистолета, но совсем неточно, паникуя, мой амулет даже не включился.

Ожидая выстрела сзади и надеясь на свой алхимический браслет, я вновь дважды выстрелил в противника. Опять вспышка — и затем вскрик негромкий, такой утробный «ох». И тот начал заваливаться в снег, схватившись рукой за грудь.

Мир задергался, потемнел, попытался подвигаться рывками, как застрявшая пленка, чуть загудело в ушах — это уже мой амулет.

Поворот назад, рывок влево.

Тот стреляет из-за столба, вот потерял меня. Пули мимо пошли, амулет затих. Это у меня «Кошачий глаз», а противник пытается темную мушку на темном же силуэте разместить.

Два моих выстрела, опорожнившие барабан, — в столб, но со вспышкой, то есть амулет сработал, и в силуэт, но там опять амулет отбил. Вновь рывок, большой палец сдвинул защелку барабана, левая рука перехватила револьвер, средний палец выкинул барабан, большой ударил по стержню экстрактора, выбросив пустые гильзы в снег. Правая рука между тем уже схватилась за скорозарядник на поясе.

Цирк какой-то, мы тут как в тоннеле, даже деваться некуда — ни ему, ни мне. Справа забор территории мотеля, слева еще какой-то, еще выше.

И страха нет, только какой-то азарт, словно мы с ним играем в игру. Наиграемся — и по домам пойдем.

Скорозарядник из-за пояса правой, пули в каморы, поворот пружинной головки, барабан левой на место. Готов. И все двигаюсь, двигаюсь, а тот на месте сидит и стреляет. Как только я перезарядился, у него затвор на задержку встал — пустой. Противник мой засуетился, пытаясь найти запасной магазин, а я просто подбежал ближе, прицелился и трижды выстрелил, чтобы и амулет, и его самого с гарантией выбить.

И выбил. Две пули попали ему в голову. Он боком завалился в снег и не шевелился, а под головой растеклось небольшой темное пятно.

Я оглянулся на того, в которого стрелял до этого, — лежит. Тогда подошел ко второму убитому ближе, присел, пытаясь разглядеть лицо. Сказал:

— Если ты не стреляешь, то перезаряжаешь. Если ты перезаряжаешь — то бегаешь или укрываешься. А если ты не укрываешься и не бегаешь, то тебе отрежут башку и насадят ее на палку.

Так мне говорил тот человек, который когда-то помог мне научиться стрелять из пистолета куда лучше, чем я делал это раньше.

Где-то видел я его… вроде. Сунул руку за ворот, нащупал цепочку, такую же, как у меня. Потянул и вытащил удостоверение личности, опять же как у меня.

— Симаков Сергей Геннадьевич, — прочитал я вслух. — Житель Форта. Очень приятно.

За цепочкой вытянулся ключ. От машины. С биркой, на бирке номер, VIN, насколько я понимаю. С чего это VIN написан? Машина со стоянки, на продажу была? А это уже интересней.

И я сунул ключ себе в ботинок, в голенище.

Обернулся — сзади по проулку в мою сторону бежало несколько человек с оружием. Я быстро убрал свой револьвер в кобуру и поднял руки. Придется разбираться. Жаль, у второго не успел посмотреть документики.

После ухода Платона сидели недолго. Вскоре засобирались Коля с Саней, я запер за ними дверь и отправился спать. И как ни удивительно — отлично выспался. Возможности человеческого организма — они воистину удивительны.

Разве что встал позже обычного, поэтому когда спустился вниз, Иван уже успел вернуть столы на место, навести порядок и даже начал обслуживать заглянувших на огонек посетителей. Осунувшийся Дмитрий сидел на высоком стуле за стойкой и пил крепкий ароматный кофе. Вид у него был слегка пришибленным.

— О, какие люди! — улыбнулся я и легонько похлопал телохранителя кондуктора по спине. — Оклемался?

— Да, нормально уже, — подтвердил тот. — Ничего, что я тут подзадержался?

— Ерунда, — махнул я рукой. — Живые же люди.

— Ага, — усмехнулся телохранитель кондуктора и страдальчески поморщился. — Это и подводит.

— Сплюнь, — посоветовал я. — Сиди, сил набирайся. Сейчас еще Саня с Колей подойдут.

— Саня заходил, — сообщил мне Иван. — Еды взял и к себе ушел. Сказал, Гордеев куда-то за город умотал.

— Не сидится дома, — покачал я головой. — Ладно, как твои гимназистки?

— Да никак! — фыркнул Ваня. — Тридцать первого у них корпоратив в Гимназии был, только к вечеру растолкал, а они в ночную смену, как назло. День насмарку.

— Пришел бы к нам. Мы душевно посидели.

— Печень целее будет, — резонно отметил Грачев. — И почки. Пиво ведь по почкам больше бьет, так?

— Пиво — это живая вода.

Дмитрий при этих словах поперхнулся.

— То-то меня с этой живой воды вчера весь день полоскало.

Я за словом в карман не полез.

— Это у тебя шлаки и токсины из организма выходили. С водки, так?

— Ну если только так, — усмехнулся Дмитрий и потер ладонями впалые щеки. — Ладно, пора до дому двигать.

— Куда? — удивился Иван. — Подожди, сейчас завтракать будем. Там еды с банкета осталось, нам за неделю не съесть.

Телохранитель кондуктора помялся, но отказываться не стал, попросил только принести еще одну кружку кофе. Я сходил на кухню, налил ароматного напитка и ему, и себе.

— И, Вань! — обернулся к хлопотавшему у плиты помощнику. — Выключи елку, а? В глазах рябит. Еще парковку надо почистить, там наледь в палец толщиной уже накатали.