– Знаю, старогеи, древняя земная цивилизация.

– Я эту гипотезу не поддерживаю, хотя она имеет право на существование.

– А вы лично к какой склоняетесь?

– Как ни шаблонно это звучит, но мы имеем дело с инопланетянами. Собран гигантский массив информации, подтверждающей эту гипотезу, и отмахнуться от него нельзя.

– То есть, по-вашему, нас догнал подводный аппарат инопланетян?

Герасимов помолчал, доедая омлет. Взял стаканчик с остывшим кофе.

– Я тоже видел изображение преследователя. Это что-то новое и, на мой взгляд, опасное. Он мог запросто потопить лодку, но почему-то раздумал.

– Может быть, потому что у неё нет на борту оружия – торпедных аппаратов и ракетных комплексов?

Начальник исследовательской группы собрал морщины на лбу.

– Интересная мысль. Пожалуй, об этом стоит порассуждать. Потому что уже были случаи… – Учёный замолчал.

Вербов понял недосказанное. Военные моряки не раз пытались атаковать подводные аппараты таинственной цивилизации, после чего тонули или бесследно исчезали.

– Благодарю за консультацию, Трофим Акимович. Постараемся с вашей помощью разобраться, кто следует за нами и что ему от нас нужно.

Вербов вернулся к столику Богушанской, прихватив стаканчик и бутерброд.

– Я давно сделал открытие, – эмоционально вещал Максим, – что далеко не все крутые пацаны, торчащие сутками в компе, жаждут сменить виртуальные игрища на реальные форс-мажоры. Это они в Сети такие грозные и сильные, в реальности же по большому счёту комплексующие слизняки. Я прав, Денис?

Вербов пожал плечами.

– Не берусь судить.

– Молодых идиотов в России, да и вообще на Земле, даже не миллионы – миллиарды! Но такими их сделали миллиарды взрослых! Вся культура человечества рухнула в выгребную яму Интернета!

– Круто! – сказал Вербов. – О чём речь?

– Мы сошлись во мнении, что Интернет является губителем человечества, особенно молодого поколения. Но за ним стоят дяди, которым это выгодно. У детей психика неустоявшаяся, её легко запрограммировать на любое негативное действие, хоть на убийство, хоть на суицид, поэтому их надо силой ограждать от Интернета.

– Силой не получится.

– Просто никто не пробовал.

– Тогда мир превратится в концлагерь.

Молча слушавшая речь подводника Богушанская шевельнулась.

Мужчины посмотрели на неё.

– Берегите своих детей, – задумчиво сказала она.

Лобанов хотел возразить, но она добавила:

Вербов оценил тень растерянности, промелькнувшую по лицу приятеля, улыбнулся.

– Инга – филолог по образованию.

– Филолог?! – поразился Максим. – Никогда бы не подумал… Простите, я не в обиду… В спецназовцы филологов раньше не брали. Вы и стихи пишете?

– Нет, не пишу, просто прочитала Асадова, – сказала девушка. – Что касается поведения взрослых, вбивающих в мозги молодёжи «прелести свободного хождения» по Интернету, по этому поводу хорошо выразился Лю Цысинь: «Совесть человечества спит, и не стоит рассчитывать, что она когда-нибудь проснётся сама по себе».

– Кто это – Цысинь?

– Китайский писатель, восьмикратный лауреат китайской премии «Гэлэкси».

– Здорово! Подписываюсь обеими руками!

Посидели ещё минут десять, поговорив об отсутствии интереса молодёжи к чтению «нормальных» книг. Лобанов и здесь проявил себя традиционалистом, заявив, что настоящие читатели вымирают.

– На их место, – сказал он, – приходят технократические верхогляды, для которых важна не эстетика переживаний и воспитание вкуса, а информация в голом виде. Вот и губят души. Культура чтения умерла.

Спорить с ним не стали.

Богушанская допила кофе, сослалась на дела и ушла.

Лобанов проводил её зачарованным взглядом.

– Честно, я не думал… Она точно филолог?

– Точно, – подтвердил Вербов.

– С ней исключительно интересно разговаривать.

– Да уж.

Лобанов очнулся, с сомнением глянул на Дениса.

– Слушай, скажи правду, ты не ревнуешь? У тебя с ней ничего? А то смотришь волком.

Вербов засмеялся.

– Меня волнует другая женщина.

– Вершинина?

– Вернёмся из похода, попробую вытащить её из пучин меланхолии.

– Ну слава богу! – облегчённо вздохнул Лобанов.

* * *

До места установки АГС «Утёс» «Десна» дошла, не всплывая на поверхность, за сутки.

Капитан Брайдер вызвал Вербова в центральный пост и при нём проделал процедуру подъёма, начавшуюся с запуска буя связи. Убедившись, что океан в этом районе чист от судов противника и спокоен, он отдал приказ всплывать.

Четверть часа дали пассажирам на прогулку по палубе.

За это время через спутник удалось напрямую связаться с Москвой, и Вербов выяснил, что район местонахождения «Утёса» контролируется американской эскадрой в составе семи кораблей и двух атомных подводных лодок. Правда, центр зоны, заблокированной американскими морскими силами, отстоял от места установки «Утёса» на полсотни километров, но достаточным для безопасной работы в глубине океана это расстояние считаться не могло.

– К нам направили ещё два атомохода: один «Борей» и один «Ясень», – сообщил Брайдер Вербову. – Но они придут не раньше чем через двое-трое суток. Будем ждать?

– Нет! – ответил Вербов. – Ждать не будем, начинаем поиски. С этого момента действуем по режиму боевой готовности. Настройте к запуску все дроны и батиплав. Лодка имеет какое-нибудь оружие?

Брайдер наметил улыбку.

– Главное наше оружие – воля к победе, полковник. Если серьёзно, то у нас только лазерная система «Вулкан», способная растопить лёд на расстоянии до ста метров, и РЭБ «Шиповник». Ну и с десяток роботов. Вы предполагаете возможность конфликтных ситуаций?

– Конфликтных ситуаций надо избегать всеми способами, однако надо быть готовыми ко всему.

– Здесь пропала без вести не шлюпка, а боевая атомная подлодка. В случае конфликта…

– Отступим! – перебил капитана Вербов. – Ни одна американская субмарина нас не догонит.

– Торпеда…

– И торпеда тоже, у американцев нет гиперзвуковых торпед наподобие наших «Шквалов». Поймите, Алексей Аполлинариевич, у нас нет времени на ожидание.

– Понимаю.