инвесторы, политики, с которыми ты общаешься, — все узнают, что ты сделал. Как думаешь, переживет ли твоя жена этот позор и новый нервный срыв? — ее глаза вспыхнули.

— Блефуешь, сука, — вновь взяв ее за локоть, он чуть не вывернул ей руку.

— А ты проверь меня? — с придыханием проговорила в паре сантиметров от его губ. — У меня есть фото ваших встреч с Алишкой и видео нашего секса в Сингапуре. Хочешь, я отправлю их твоей жене?

Как приятно ей было наблюдать его реакцию: ошеломление, неверие, страх. Тогда, почти два года назад, он прогнал ее из номера как последнюю шалаву, а потом уволил. Риана ожидала другого. Она думала, что ему понравится, и он захочет продолжить встречи. Но просчиталась. Не ожидала, что он так любит свою старуху, которая находилась на грани и чудила так, что по ней уже психушка плакала.

— А ты на понт меня не бери, — рыкнул Даниал, прищурившись. — Тогда Джамиля ничего не знала, и я боялся за нее. Но теперь я найду как тебя заткнуть. Может, и навсегда.

— У тебя кишка тонка меня убить, — посмеялась Риана.

— Предупреждаю еще раз — увижу тебя рядом с женой, услышу, что ты звонишь или пишешь ей, придушу. Своими руками придушу.

— А что ты хотел? Чтобы я дальше глотала твое безразличие? — прошипела она, понимая, что теряет контроль и сворачивает не туда. — Я любила тебя! Я призналась тебе! Я тебе отдалась, пыталась помочь. Я родила тебе сына, пока твоя сумасшедшая жена тебя ненавидела. Я была рядом! — крикнула она. — И вот твоя благодарность?

— Ты — никто, — процедил он сквозь зубы. — Я любил, люблю и буду любить только свою жену.

Даниал обошел ее, вышел сначала из зала, а затем и из квартиры, громко хлопнув дверью. Риана вздрогнула и выдохнула. Если раньше он был просто равнодушным, то после ее разыгранного как по нотам представления в “Детском мире” изменился. А сейчас попер на нее, как танк. И в этом была ее вина. Она переоценила себя и недооценила Джамилю.

Завязав ремешок на халате, Риана вернулась к сыну. Наблюдая за ним, подумала: “Как хорошо, что она вовремя подсуетилась и сделала его. Получился здоровый, чудесный ребенок. И как повезло, что похож на Закира. Даже, когда Алишер спал, он поворачивался на правый бок и прятал ладошку под щекой, совсем, как старший сын Даниала. Это было одновременно удивительно и страшно…

Четыре года назад

Парень так сильно давил на звонок, что Риана хотела накричать на него и прогнать, укрепив, тем самым свои позиции. Но открыв дверь, передумала, потому что он все-таки был таким наивным и чистым, как белый лист, на котором можно было написать все, что угодно. Она удивлялась: как при таких деньгах он не стал циничным и наглым мажором?

А он все смотрел на нее влюбленными глазами и застыл в ожидании.

— Ну что ты опять здесь делаешь? — обреченно вздохнула Риана, пропуская Закира в квартиру. — Я же просила оставить меня в покое.

— Знаю, ты хочешь расстаться. Но я не могу без тебя.

— Закир, я сказала: нет. У нас нет будущего! — тихо взмолилась Риана.

— Я никуда не поеду. Ни в какой Оксфорд. Мама поддержит меня. А папа… он потом поймет.

— Что он поймет? — с жаром переспросила девушка. — Он скорее убьет меня!

— Не убьет. Я скажу ему, что люблю тебя.

Парень подошел вплотную и положил руки на ее гибкую осиную талию. Как же он мечтал об этом, пока ехал к ней на такси. Машину родители покупать отказались — мол, слишком молод, походи пока пешком. Зак привык им подчиняться, потому что слово отца было законом, а мама как всегда слишком переживала.

Закир был высоким, как отец, и многие считали, что ему уже девятнадцать и даже чуть больше. В школу он пошел в семь, хотя собирался в шесть. Но за несколько дней до начала учебного года мальчик сильно заболел пневмонией и мама решила, что первый класс подождет, пусть сын лучше окрепнет. Джамиля вообще сильно тряслась над ним после этого, и решение отпустить его за границу далось ей нелегко. Но мальчик вырос. И у него появилась не только своя жизнь, но и тайна. Через три месяца Закир должен был улететь в Англию. Но дома его держала одна особенная девушка, в которую он влюбился с первого взгляда, когда однажды заехал после школы к отцу. Он навсегда запомнил, как она подняла на него свои красивые черные глаза и это хватило, чтобы пропасть. На тот момент он только перешел в одиннадцатый.

Риана не сбросила с себя его руки. Она коснулась пальцами переносицы и покачала головой.

— Зак, твой папа меня придушит, уволит с волчьим билетом, когда узнает, что мы натворили.

— Я не дам тебя в обиду. Я смогу тебя защитить, — стоял он на своем.

Она подошла к нему и коснулась его щеки. Он прикрыл глаза от наслаждения, от того, как любимая женщина нежно вела мягкими, теплыми подушечками по его коже.

— Милый мальчик, — прошептала она. — Я тебе не пара. Я старше на десять лет. И то, что мы делали — очень плохо. За такое меня могли бы посадить.

— Я совершеннолетний.

— Это неважно. Мы не должны были вообще начинать эти отношения. У тебя университет, будущее. А я всего лишь ассистентка твоего папы. Мы живем в разных мирах. Эти параллельные никогда не пересекутся. Твои родители никогда меня не примут.

— Но ты им очень нравишься, — упрямился он, точно ребенок.

— Одно дело быть хорошим сотрудником и получать за это похвалу и премию к зарплате, и совсем другое быть девушкой их сына. Еще и старше него.

— И что? Сейчас никого уже не удивишь разницей в возрасте. Я люблю тебя.

— Ты еще слишком молод, чтобы кого-то любить. У тебя вся жизнь впереди. Езжай учиться. Делай карьеру. Я буду за тебя только рада, Зак. Буду гордиться тем, что этого человека я когда-то любила, — выпалила она, смахивая слезы.

Не выдержав ее боли и отчаяния, он взял в ладони ее лицо.

— Скажи, что ты меня все еще любишь?

— Люблю, — всхлипнула она. — Но как же ты не поймешь, что наша любовь — запретная?

— Нет, — покачал головой парень. — Давай так: я закончу университет, вернусь, буду работать и мы поженимся. Я перестану зависеть от родителей и они примут мой выбор.

— Дурачок, — Риана сжала его запястье. — Маленький наивный дурачок.

— Не называй меня так, пожалуйста, — глядя ей в глаза, попросил он. — Я хочу быть