на площади. Сияли на солнце золотые эполеты, сбоку были приторочены шпаги, подрагивали в такт шагам на плечах золочёные аксельбанты.

Вот они выстроились в ряд до небольшой гавани, на которую я не обратила внимание ранее. Не было времени как следует осмотреться.

Под залпы пушек Адмиралтейства, Петропавловской крепости и Зимнего дворца на крыльце в блеске своего величия показалась монаршая чета. Раздались первые робкие крики: «Ура!» и скоро уже народ подхватил их многоголосым хором, один сплошной радостный рёв витал над площадью и, казалось, был слышен далеко за городом. А народ любит императора. Так приветствовать можно только от души.

Королевская чета остановилась на ступенях. Реяли знамёна и штандарты, гвардия приветствовала своего императора. Народ зашёлся единым криком, взмывающим в воздух и вторящий пушечным залпам.

Веся незаметно протолкнулась ко мне поближе и зашептала на ухо:

– Императорская чета. Любомирский Михаил Романович и супруга его, Анна Александровна.

Я благодарно пожала её руку. По приезде во дворец не буду выглядеть полной дурой. Император был недурен собой: высокий, широкоплечий, каштановые волосы коротко подстрижены, небольшая бородка придавала лицу строгости. Он был одет в кафтан серебряного цвета. Необычная ткань отражала солнечные лучи, и, казалось, вокруг Михаила Романовича разливается сияние. Кафтан был вышит золотом по обшлагам и подолу, рукава верхней одежды были укорочены и имели серповидную форму, из-под них виднелись богатые кружева. На груди красовался пышный галстук-жабо. Серебряные кюлоты были заправлены в высокие сапоги.

Наряд императрицы вторил одежде супруга: та же золотая вышивка на серебряной ткани, только лиф платья был усыпан бриллиантами, а высокую причёску венчала изящная диадема. Анна Александровна была хороша собой, правильные черты лица, шелковистые волосы цвета тёмного золота, большие голубые глаза. Она была низкого роста, едва достигая плеча супруга, но фигура сохранила девичью стать, а тонкой талии, наверное, завидовал весь двор.

Монаршая чета, улыбаясь, махала приветствующему их народу.

Я глянула на них магическим зрением и обомлела, вокруг четы был такой ореол, казалось, его должно быть видно невооружённым глазом. Будто сказочные цветы в воздух устремлялись магические токи, странным образом закольцовываясь, что походило на необычные лепестки, которые раскинулись вокруг царя и царицы. У Анны Александровны был зелёный ореол, тогда как императора окружало синее сияние, с вкраплениями белых полос.

А ведь это демонстрация их сил, подумалось мне, при имеющихся артефактах скрыть свой магический талант несложно. Тем более, представляю, какой силы они у монаршей четы.

Наконец, шествие началось. За императором и его супругой шли дети.

– Цесаревич Павел Михайлович и великий князь Николай Михайлович, – продолжала нашёптывать Веся.

Из дверного проёма показалось двое юношей. Первому было не больше двадцати трёх лет. Как и отец, высокий шатен с такими голубыми глазами, что казалось, они лучатся собственным светом. Рядом молодой человек помладше, лет пятнадцати, больше похожий на мать. Светловолосый, невысокий. Ему, судя по всему, весь этот «выход в свет» порядком надоел. Он беспрестанно ёрзал на месте и с надеждой поглядывал на пристань.

– Далее великая княжна Анастасия Михайловна в сопровождении статс-дамы, – шептала Веся.

Я увидела позади принцев изящную, точно фарфоровая статуэтка, девушку. Каштановые волосы заплетённые в косу, платье довольно простого кроя отличалось только богатым шитьём. Она шла, скромно потупившись и тихонько кивая что-то говорившей ей статс-даме.

– А это великий князь Константин Романович, – указала Веся на мужчину в простом, военного кроя, кафтане, – и его супруга графиня Дарья Алексеевна. Он старший брат императора и должен был занять престол, но влюбился и отрёкся от трона. Графиня из захудалого рода, ей не по праву называться императрицей.

Старший брат монарха был его полной противоположностью: приземистый, тучный мужчина, с жидкими волосами, но очень пышными бакенбардами. Супруга походила на него, эдакая «квочка», невысокая, сдобная женщина, с добрыми глазами. Она ступала мелкими шагами, отчего ещё больше походила на наседку, выбравшуюся из гнезда.

– Там за ними, – продолжила Веся, – Андрей Константинович и Елизавета Константиновна.

Дети княжеской четы больше походили на своего дядю: оба высокие, с гордой посадкой головы и каштановыми шевелюрами. Они шли рука об руку, о чём-то беседуя и не обращая внимания на окружающих.

Полки образовали живой коридор, по которому монаршая семья спустилась к набережной и в сопровождении слуг вышла на пристань, где их уже ждал лёгкий парусник, похожий на большую яхту. Поднявшись на борт, император с супругой заняли места на носу корабля, всё так же приветствуя толпу.

Судно легко отчалило от берега и не спеша поплыло по Неве.

Полки начали перестраиваться, а из дверей дворца хлынул поток придворных. Вдоль Дворцовой набережной выстроились украшенные гербовые кареты и лёгкие ландо. Несмотря на прохладную погоду, дамы были одеты лишь в платья. Словно тропические пташки, шли они в сопровождении советников и министров. На широкополых шляпах подрагивали перья, блистали на солнце драгоценности.

– Как красиво, – чуть слышно выдохнула Веся.

– В самом деле, – отозвалась я.

Вот, разбиваясь на пары, все начали усаживаться в экипажи. Впереди парадного кортежа шёл оркестр. Зазвучала бравурная музыка, и кареты тронулись в путь.

Выход всей дворцовой свиты занял без малого минут сорок. Сколько же их там живёт? Попробуй запомни всех в лицо. Мама дорогая!

Дворцовая набережная располагалась ниже площади, и с высоты нам было отлично видно всё парадное шествие.

– Поедем к Летнему дворцу? – Подошёл ко мне князь.

– Зачем? Смотреть на то же самое в обратном порядке? – Мне было достаточно увиденного, да и ноги устали.

– Тогда позволь пригласить тебя на небольшую прогулку, – Григорий галантно подал мне руку, – полюбуемся на весенний город.

– С удовольствием, – не стала отказываться я.

Мы спустились на постепенно пустеющую набережную и пошли вдоль реки. Погода сегодня радовала: солнышко, как заправская кокетка, изредка пряталось за пушистыми облачками, словно за веером; с реки тянуло прохладой и свежестью; высаженные вдоль дороги деревья прикрылись пробивающейся глянцевой листвой, словно на них накинули полупрозрачную зелёную вуаль. Идти в платье было неудобно и откровенно нелегко. Одна юбка весила поди килограмм семь. Как же они весь день щеголяют в подобных нарядах? Моя домашняя одежда была проще и скромней.

Минут через двадцать спина намокла, а лоб покрылся испариной.

– Князь, думаю, с меня достаточно прогулки, – я уже просто повисла на нём. А тельце-то у Александры слабенькое, зарядкой, что ли, заняться.

– Тогда смею напроситься к вам на обед, милая графиня, – лукаво улыбнулся Григорий.

– Вы знаете, в моём доме вам всегда рады.

Князь подал знак, и скоро к нам подъехали экипажи, меня впихнули в карету, и я с удовольствием уселась на мягкое сиденье. Уж лучше полюбуюсь городом из окна.