Аманда противно улыбается. Мама изображает удивлённое лицо. Я вздыхаю и направляюсь в свою комнату.

Бабушка моет посуду. Вот кто никогда не участвует в сплетнях и пересудах.

— Какие красивые розы для Роуз, — говорит она.

Я не могу сдержать глупую улыбочку.

— Присмотрись, — советует Лоретта и подмигивает мне, протягивая вазу.

Я вздыхаю. Присмотрись. В том то и дело, с тех пор как мы снова появились в жизни друг друга, всё стало совершенно иначе…

Кид

Я провожаю взглядом сестру. Роуз удирает со скоростью ветра, и сложно винить её за это.

Моей младшей сестре почти семнадцать, и сегодня я понял, что она выросла. Вот так незаметно для меня… Кажется, будто только вчера мы с отцом мастерили ей домик для кукол… Да только играть в куклы ей было особо некогда, всё детство она провела в спортивном зале. Я заметил, как потух её взгляд, когда мать снова напомнила о травме. Роуз — профессиональная гимнастка, и случившееся она воспринимает как собственную неудачу.

— Мам, — начинаю я, — не дави на Роуз. Тебе надо быть с ней помягче.

— Твоя мама вовсе не давит на твою сестру, — вмешивается Аманда. — Она оберегает свою дочь и это абсолютная норма.

Аманда с видом семейного психотерапевта, умудрённого опытом, складывает ладони в замок. Иногда мне не нравится её манера всюду совать свой нос.

— Прости, Эм, но мама понимает, о чём я.

— Ей важно помнить, что это не каникулы, Кид. Сейчас не время забивать голову ерундой.

— А когда если не сейчас? — удивляюсь я. — Она же девчонка. Ей нужна романтика! Время пришло, мам.

Элис Онил подкатывает глаза. — Время придёт, когда я скажу. Вот уйдёт из спорта, получит образование — тогда и можно будет об этом говорить.

Я не верю своим ушам. Время придёт, когда я скажу. Не думаю, что всё в жизни можно вот так запросто распланировать.

— А вот здесь соглашусь, пожалуй, с Кидом. — Простите Элис, но думаю, именно поздний опыт общения с девушками так повлиял на некоторые эм… особенности поведения вашего сына. — Аманда снова делится своим бесценным мнением. И я в шоке от её слов.

— Чего? Какие особенности? — возмущаюсь я, глядя на свою девушку.

Она пожимает плечами и смотрит на меня как на провинившегося котёнка. — Ты нерешительный — раз, тебе всегда трудно сделать первый шаг — два, тебе требуется много времени, чтобы всё проанализировать и взвесить — три.

— Ты серьёзно? Что ещё за чушь? — перебиваю её я.

Сказать по правде, мне неприятно. Если она хочет произвести впечатление на мать, то вовсе необязательно при этом выставлять меня полным идиотом!

— Не повышай на меня голос, Кид. Мы об этом уже говорили, имей уважение выслушать мнение, не совпадающее с твоим собственным.

— Так вот значит у тебя какое мнение обо мне сложилось за полгода! — мой голос звучит раздражённо.

— Полгода? — мама удивлённо моргает. — Ты же говорил, что вы встречаетесь пару месяцев.

— Видимо, Кид НЕ РЕШАЛСЯ сообщить Вам, что у нас всё серьёзно, Элис, — колко подмечает Аманда.

Я прищуриваюсь. Какая муха её укусила. Она бросает салфетку на стол.

— Может и не решится сообщить Вам о том, что мы женимся летом, — с обидой в голосе произносит она.

Мама роняет ложку и смотрит на меня во все глаза.

— Ты женишься, Кид? Я что-то пропустила? — она выглядит потрясённой, а я просто в шоке от Эм. Вот так всё вывалить на мать. Смотрю на свою невесту и качаю головой.

— Мы собирались сказать вам, мам, — спокойно говорю я.

— Не понимаю, зачем делать из этого великую тайну! — никак не унимается Аманда. — Это ведь наше дело и наше решение.

— Обычно в нашей семье обсуждаются все решения, Аманда. — недовольно комментирует мама. — Есть ещё сюрпризы? Может мне уже готовиться стать бабушкой?

— Вашему сыну двадцать шесть лет, разве сюрприз то, что он хочет жениться?

— Какая разница сколько ему лет, — спорит мама. От былого дружелюбия, кажется, и следа не осталось.

— У меня разболелась голова, — заявляет Аманда, поднимаясь. Она уходит, и я не собираюсь бежать за ней. Мне не за что извиняться.

Мама собирает пустые чашки на поднос.

— Мам…

Она жестом останавливает меня. — Не сейчас… Мне нужно переварить ваши новости.

Я провожаю взглядом её спину. Ну конечно она обиделась. И почему женщины так любят всё усложнять?

Я некоторое время сижу в одиночестве на пустой веранде. Потом захожу в дом, вижу бабушку — она спит на диване под бормотание телевизора. Выключаю его и поднимаюсь по лестнице. Понимаю, что идти сейчас в свою комнату, где меня ждёт обиженная Эм, у меня нет совершенно никакого желания. Прохожу мимо и стучу в дверь комнаты сестры. Приоткрываю. Она лежит на кровати с планшетом, видит меня и вытаскивает наушник.

— Проблемы в раю? — смеётся она.

— Типа того.

Я захожу к ней в комнату и усаживаюсь на кровать.

— Вы общались на повышенных тонах, — мягко замечает она, указывая на распахнутое окно.

Я поправляю выбившуюся светлую прядь из её пучка.

— Эм вывалила на маму новость о нашей свадьбе как снег на голову, — вздыхаю я, вытягивая ноги. Запрокидываю руки за голову. Сестра ошарашено смотрит в ответ.

— Ты женишься? Серьезно, что ли?

— Я ещё подумаю, — шучу я, вспоминая сегодняшнее поведение Аманды.

— Ну ты даёшь, такая новость, а мама не в курсе. Она, наверное, очень злится!

Сестра качает головой.

— Любишь свою Эм? — это звучит скорее как утверждение, а не вопрос.

— Да. Всё ещё больно? — я трогаю суппорт на её ноге.

— Болит, но уже не так сильно. Думаю, через пару недель потихоньку начну тренироваться. Я уже итак потеряла много времени…

Её взгляд наполняется грустью.

— Не надо торопиться, молочный ломтик, иначе только хуже сделаешь.

Она улыбается. Я думаю о том, какой красивой она стала. Совсем взрослая… Очень женственная и нежная. Мой прекрасный цветочек Роуз. Совсем неудивительно, что наш сосед Картер столько лет ею увлечён.

— Что? — смеётся она, вскидывая бровь.

Я качаю головой и молчу. Второй раз за вечер думаю о том, как быстро летит время. Кажется, ещё вчера она мешала мне играть в приставку и задавала бесконечные вопросы, ответы на которые мне иногда приходилось искать самому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что там у тебя? — заглядываю в планшет.