о себе, негромко произнёс я. Зейде сделал всё возможное, чтобы не дать мне убить этого графа, но это было огромное одолжение для Пелюзина. То, как вёл себя граф по отношению ко мне и моей сестре, лично для меня поступок представителя губернатора никак не менял. — Мне кажется, вы немного торопитесь забрать с собой этого мужчину. Мы не договорили.

— Ярослав Константинович, понимаю ваше недовольство и приношу свои извинения за то, что вмешался в ваш разговор, — ловко сдвинув пунцового от негодования графа себе за спину, натянуто улыбнулся Зейд. — Граф Пелюзин также приносит свои искренние извинения и с радостью выплатит назначенную вами виру за свой проступок. Уверен, что вы будете справедливы в своих требованиях, ваша светлость.

— Я не хочу больше видеть этого человека в Твери или любом другом месте, где появится кто-либо из рода Разумовских. Никогда.

— Что ж… — замедленно кивнул Леонид Евгеньевич. — Я думал, что вы ограничитесь финансовой компенсацией, но такой вариант графа тоже устроит. Учитывая скорость роста вашего влияния и активности Анастасии Константиновны… Я прослежу, чтобы ваше пожелание было исполнено в точности, Ярослав Константинович.

— Приятного вечера, Леонид Евгеньевич. — кивнул я.

— Объяснитесь, господин Зейд! — когда пара направилась ко входу в особняк, прошипел Пелюзин. — Это возмутительно!

— Обязательно, Олег Петрович, — преувеличенно серьёзно ответил Зейд. — Это действительно очень важно. Просто я хочу, чтобы вы действительно поняли всё, что я вам сейчас скажу. Ваша жизнь имеет огромное значение для светлейшего князя и всей Российской Империи. Я не могу допустить, чтобы вы так глупо погибли из-за пустячной ссоры.

— Я⁈ — кажется, граф был ошарашен.

— Вы, — нимало не смущаясь, подтвердил свои слова Зейд.

— Этот юнец меня оскорбил! — запальчиво ответил Пелюзин, окончательно потерявшись в происходящем.

— Вам очень повезло, Олег Петрович, что рядом с князем оказалась его сестра, — хмыкнул в ответ Зейд. — Поговаривают, что при ней Ярослав Константинович действует значительно мягче и дипломатичнее.

— О чём вы, Леонид Евгеньевич? — недовольно спросил граф. — Пара успешных вылазок в зону за счёт дружинников рода ни о чём не говорят! Чего стоит он сам большой вопрос.

— Поверьте, ваше сиятельство, я знаю о чём говорю, — весело ответил Зейд. — Я видел это своими глазами. А ещё…

Пара зашла в особняк граф Добрышева и моя воздушная нить, сопровождавшая удаляющихся мужчин, тут же оборвалась. Настя, которую я за это время отвёл немного в сторону, не проронила ни слова. Только кивала дальним знакомым и мило улыбалась репортёрам.

— Один вопрос решили, — переключая внимание на сестру, произнёс я. — Думаю, в ближайшее время, Олег Петрович очень сильно подумает, прежде чем смотреть в вашу сторону, Анастасия Константиновна.

— Яр… — растерянно опустила глаза княжна. — Прости, я не знала, что встречу графа прямо на входе. Рассчитывала, что мы приедем вместе и подобных встреч можно будет избежать…

— Всё разрешилось благополучно, — тепло улыбнулся я. — Поэтому можешь расслабиться и наслаждаться мероприятием.

— А если бы дело дошло до дуэли? — когда я взял сестру под руку и повёл её ко входу в особняк, спросила Настя.

— Тогда бы я его убил, — издалека улыбаясь и махая рукой братьям Старковским, невозмутимо ответил я.

— Яр! — поражённая моей жестокостью, выдохнула девушка.

— Поверь, это был бы самый простой, гуманный и быстрый способ прекратить любые попытки давления на нашу семью, — ответил я. — Меня задевать никто не решится. Нюша в безопасности. Остаёшься только ты. К тому же, сама стремишься оказаться именно там, где проще всего тебя достать.

— Каждый занимается своим делом и выполняет свои задачи! — упрямо ответила Настя.

— Знаю, — повернувшись к сестре, слегка улыбнулся я. — Поэтому и сказал, что мне проще было убить этого Пелюзина, чтобы больше к тебе никто не лез.

— Хорошо, что Зейд оказался рядом, — тихо ответила Настя. В моих словах она не сомневалась и прекрасно понимала, что попусту я о таких вещах говорить не стал бы. — Наверное, это первый раз в моей жизни, когда я порадовалась тому, что рядом оказался кто-то из свиты светлейшего князя Пожарского.

— Леонид Евгеньевич за нашей беседой наблюдал с самого начала, — усмехнулся я. — Я давно тут стою и заметил его ещё двадцать минут назад.

— Значит, он изначально прекрасно понимал, к чему может привести ваш конфликт? — тут же начала прорабатывать ситуацию княжна. — Тогда почему вмешался только тогда, когда вызов на дуэль уже почти состоялся?

— Потому что именно так мог показать своё нейтральное отношение и возможность сотрудничества, — пожал плечами я. — У Леонида Евгеньевича свои выгоды в данной ситуации.

— Например? — подняла бровь Настя.

— Например, не допустить на территории нового губернатора грандиозного скандала с вызовом на дуэль аристократа, воспользовавшегося Правом Последнего, — рассматривая гостей в огромном зале, рассеянно ответил я. — Или желание получить часть тех данных, которые он хотел получить после всего увиденного во время проверки нашей дружины. А может добавить веса своим словам когда возникнет необходимость совместной работы с Разумовскими. Вариантов много и далеко не факт, что мы знаем хотя бы часть из них.

— Понятно, — задумчиво ответила сестра.

— Как выглядит тот барон, который может создать проблемы сегодня? — заметив, что нас пристально рассматривают некоторые молодые люди в зале, уточнил я. Братья Старковские решились только подойти поздороваться. Если при первых наших встречах парни немного робели из-за нашей разницы в официальных статусах, то сейчас вообще опасались даже глубоко дышать рядом со мной. Только Костя решился спросить у Насти о каком-то пустяке, но его брат тут же утащил родственника куда-то в глубину зала.

— Его тоже хочешь убить? — вроде бы весело спросила Настя, но в глазах девушки я увидел настороженность. Похоже, теперь она уже была не так уверена в правильности своей просьбы о моём присутствии на приёме. Оказалось, что мои методы решения проблем недостаточно дипломатичны.

— Хочу посмотреть на человека, который решился вступить в открытый конфликт с графом Пелюзиным, — улыбнулся я. Возможно, мне показалось, но княжна переживала за судьбу второго участника трёхстороннего конфликта значительно больше, чем за жизнь Олега Петровича.

Пелюзин мне откровенно не понравился. Подобные люди всегда вызывали у меня стойкое отторжение. Рассчитывать на помощь сильного