— Раздай на шестерых так, чтобы одному достались все козырные алой масти, а другому — самые младшие карты, но синей.

Озвучив свою странную просьбу, хозяин дома взял в руки вилку и нож (серебряные!) и стал медленно есть. Он ужинал слишком красиво, как будто принадлежал к знатному роду, но по месту его проживания я с уверенностью могла заключить, что это не так. Но в то же время этот странный человек показался мне ужасно голодным. Он ел, неторопливо поднося пищу ко рту, но стремительно заглатывал куски мяса, почти не разжёвывая.

— Зачем? — спросила я, смотря на лежащую передо мной стопку карт.

Не сочтя нужным пояснять истинную причину, мужчина с иронией сказал:

— У меня так пищеварение лучше работает.

Пока он ужинал, я ощутила скуку и действительно начала раскладывать карты, как попросил меня незнакомец. Он ел, но при этом не отрывал от меня взора. Когда всё было готово, игрок без тени эмоции в сухом голосе произнёс:

— Достаточно. А теперь повтори.

Брови от удивления поползли вверх, но, почувствовав азарт, я стала заново тасовать толстую колоду.

— В этот раз постарайся быстрее.

Его просьба ещё больше подстегнула меня. Сама играть в карты я не любила, но их раскладывание неожиданно увлекло меня.

— Неплохо, — доев, охарактеризовал наблюдатель проделанную работу. — Но ты можешь лучше.

Я передёрнула плечами.

— С вас серебряник, — не выражая эмоций, потребовала я плату, когда он завершил ужин.

Мужчина не двинулся с места. Он сидел, внимательно разглядывая меня и задумчиво крутя в руке потемневшую от времени вилку.

— Считаешь ты лучше, чем читаешь, — вдруг констатировал он. Я вспыхнула, услышав его странное замечание.

— Я не умею считать, — солгала я. Откуда он вообще это мог узнать?

— Отрицать бессмысленно, — улыбнулся он. — Ты невольно шевелила губами, пока раскладывала карты. Конечно, ты вела подсчёт в этот момент. Разумеется, если не вызывала демона, — сказал шулер с необычайно серьёзным лицом, но я понадеялась, что этот безумец просто так шутит. — А опережая твой вопрос про чтение, скажу, что я дал Расмуру бумажку со своим адресом и запретил его озвучивать при тебе.

— Я могла попросить прохожего, — нашла возражение я. — Это не даёт вам основания заключить, что я умею читать.

Он перегнулся через стол, оказавшись слишком близко ко мне. Я ощутила терпкий запах его кожи, отдающий горечью полынного пота.

— Согласен. Ты меня подловила. Я видел, как ты читала вслух названия вывесок, пока гуляла со своим дружком.

Я поморщилась от пренебрежения, звучавшего в голосе.

— Арес мой лучший друг.

— Это не имеет значения, — заключил чудак. По его лицу я не могла прочитать ровным счётом ничего. Я нахмурилась:

— Тогда зачем бумажка?

— Проверить тебя. Я хотел знать наверняка, что ты просто не красовалась перед ним, выучив названия заранее.

Он был прав. Во всём. Когда я жила в доме Итолины Нард, Элине очень хотелось научить меня тому, что она знала сама. Мев, не обученная грамоте, в наших уроках не участвовала, но ловила каждое слово подруги, при этом обычно делая вид, что занимается своими делами. Считать мне сразу понравилось. Северянка говорила, что у меня способности к арифметике, но, мне кажется, Элина хвалила меня только для того, чтобы я не бросала заниматься. С чтением дела обстояли значительно хуже. Оно мне сразу не понравилось, и соседка учила меня ему едва ли не силой. Она убеждала, что настанет момент, когда её уроки пригодятся мне в жизни. Я скептически относилась к ним, считая скорее излишеством, чем благом. Но тем не менее проводить время с Элиной доставляло мне удовольствие, и я не хотела расстраивать её своей небрежностью.

— Ты мне подходишь, — неожиданно произнёс мужчина. Я посмотрела на него с удивлением.

— Для чего?

Он не ответил и достал серебряную монету — плату за ужин. Она покатилась ко мне по столу. Игрок встал и направился в другую комнату, на ходу бросив:

— Карты забери себе.

Дверь за ним закрылась, а я осталась в обеденной одна, обескураженная его необычным поведением. Мне ничего не оставалось, кроме как уйти. Когда я вернулась в трактир, то сразу накинулась на Расмура с вопросами, но он лишь отмахнулся от меня как от назойливой мухи. Моё возмущение никак не задело его.

— Мелкая, на тебе каши, — только привычно сказал повар. И я принялась готовить, хотя все мои мысли занимал странный незнакомец, чьего имени я до сих пор не знала.

Дальше день прошёл в рутине, не принеся ничего нового, а вечером я увиделась с Аресом. Он встретил меня, когда я уже выходила из трактира. В руках я несла кулёк с объедками, и будущий страж укоризненно покачал головой, увидев его. Я же лишь пожала плечами, не желая оправдываться.

— Неприятности ищешь, Полуночница, — только и сказал друг, осуждающе хмурясь.

Я пренебрежительно фыркнула:

— Пустое!

Мы вышли на другую улицу, как обычно по вечерам, безлюдную. Там лишь завывал ветер и подгонял пыль. Вдруг даже тот смолк, и опустилась тишина. Но она простояла недолго: впереди раздался привычный звучный лай. Арес настороженно опустил руку на пояс. Его голос звучал напряжённо:

— Не делай резких движений, Уна, и, Треокого ради, будь осторожна!

— Я не в первый раз здесь, — твёрдо сообщила я.

— Я знаю, — смягчился он. — Но в последнее время одичавшие псы повадились драть людей. Я волнуюсь за тебя.

Слова друга меня не испугали. Я ровно стояла, когда со всех сторон нас окружили бродячие псы. Они не переставая лаяли, но, разумеется, не нападали. Подходить близко, чуя посторонний новый запах, они опасались. Несмотря на это, Арес расслабиться не спешил.

Наконец из своры выбежал рыжий кобель с порванным ухом и, завиляв хвостом, подошёл ко мне. Чёрные глаза смотрели радостно и доверчиво. Пёс прыгнул на меня, испачкав в земли, и попытался облизать.

— Фу, Олли! — рассмеялась я. — Не надо!

Я почесала его за ухом и погладила по холке. Зверь притих, наслаждаясь лаской.

— Олли? — переспросил Арес, начав приходить в себя. Я кинула на него встревоженный взгляд: защищать ведь хотел, а сам собак до дрожи боится (в детстве сука покусала). Мужчины!

— Должно же быть у него имя, — пожала я плечами, вываливая корм на землю. Свора тут же кинулась пожирать еду.

— И ты всем им имена дала? — удивился парень, наблюдая, как стремительно исчезают разбросанные куски.

— Нет, конечно, — ответила я, отмечая, что у рыжего пса воспалился глаз. «Надо бы подлечить…» — пронеслось в голове.

— А почему именно ему?

— Он мой любимец, — пояснила я, как будто это должно было всё объяснить. Арес посмотрел на меня с недоумением, но больше вопросов не задавал.