Мы прервали разговор, когда я отвлеклась, услышав звуки нааля[*распространённый в царстве Льен музыкальный инструмент], и поманила приятеля:

— Смотри, там менестрель на площади играет. Арес, пойдём танцевать!

И мы закружись с ним вместе, забыв о разногласиях. Звучала стремительная и заливистая музыка, и мы плясали, не в силах остановиться. Юбка пёстрого платья разлеталась вокруг ног, а я счастливо смеялась, обнимая друга за шею.

В выходной день на площади собралось много людей. Шла ярмарка, и мы решили пройтись по лавкам, рассматривая заморские новинки, и даже купили по сладкому кренделю.

— Лучшие сапоги во всём царстве Льен! Тончайшая выделка! Спешите приобрести! Арманьёльские кобылы! Чистокровные! Всего пятьдесят золотых! Мягкий шёлк! Южные ткани! — зазывали со всех сторон. Чего тут только не было: и жгучие специи, и искусные резные шкатулки, и всевозможные украшения… Я то и дело останавливалась, заинтересованная незнакомыми товарами.

Мы провели много времени, праздно смотря по сторонам, а когда утолили интерес, вышли из ярмарочных рядов, но людей от этого не стало меньше. Вокруг себя собирали толпы шуты в ярких нелепых нарядах, бродячие менестрели, наигрывающие незатейливые мелодии, и лицедеи в замысловатых масках, разыгрывающие спектакли на сценах передвижных кибиток. Неугодных людей с улиц города разгоняли стражи, но баллады и сценки, высмеивающие Лирана Фалькса и его попытки вернуть себе трон, всячески поощрялись.

Цесаревича представляли бородатым толстяком со смешным коротким клинком, неумело размахивающим им в борьбе против бравых и статных верян. Но, по-видимому, никто из присутствующих на самом деле его не видел, и о внешности сына покойного царя лишь строили догадки. Я поморщилась при виде очередного Красного Сокола, но это шутовское веселье радовало народ. Люди каждый раз громко смеялись над очередной грубой шуткой.

«Лиран» попытался напасть на «узурпатора», сидящего на потешном троне. Но сделав попытку поднять картонный меч, неуклюже опустился на землю, споткнувшись о камень.

— А другое твоё орудие так же падает, когда ты вынимаешь его из ножен? — на публику спросил «южанин». Толпа встретила смелое заявление громким хохотом.

— Пойдём, Уна, — повёл меня прочь Арес, но нам никак не удавалось выйти из толпы. Парень крепко держал меня за руку, боясь упустить из виду.

Как это всегда случается, где была публика, там находились и попрошайки. Обычно вымаливать подаяния — дело неблагодарное: во-первых, тут же разгонят стражи, во-вторых, ни у кого не найдётся лишней монеты. Но сегодня всё обстояло иначе. На ярмарку приходили богачи и развлекались, раздавая щедрую милостыню, поэтому бедняки поджидали выходящих с площади.

Арес приобнял меня за плечи, когда мы проходили мимо нищих, будто опасаясь, что кто-то из них может напасть на меня с поднятым с земли камнем. Я старалась быстрее пройти мимо оборванцев, морщась от едкой вони грязных тел и смрада нечистот, как один из них вдруг привлёк внимание. Мне показалось, будто рядом мелькнуло знакомое лицо, и я повернулась, чтобы внимательнее его рассмотреть.

— Уна, проходи вперёд, — торопясь выйти, потянул меня Арес, но я замерла посреди узкой улочки. Кто-то толкнул сына Устара. Он выхватил мою руку и, унесённый толпой, оказался впереди.

Я ошарашенно ахнула. Сидящий на валуне грязный нищий не просто выглядел похожим на игрока, пришедшего недавно в трактир. Это был тот самый картёжник! Мои глаза расширились от удивления, рассматривая оборванный наряд и отросшую щетину. Рядом с бедняком лежала чаша для подаяний.

— У госпожи не найдётся лишнего медяка? — заискивающе спросил меня попрошайка. У него на скуле красовался свежий лиловый синяк. Я отшатнулась.

— Уна! — теряя терпение, окликнул меня стоящий впереди друг, безуспешно пытаясь ко мне приблизиться.

Лицо игрока оставалось серьёзным. Что за чертовщина? Не поверю, что у недавно встреченного мной богача есть побирающийся брат!

— Кто вы? — выдохнула я.

На улочке послышался шум. Несмотря на ярмарку, нищих всё-таки решили разогнать.

— Стража Льен! — услышала я властный голос. Все бедняки тут же подскочили, некоторые даже, забыв о своих увечьях, бойко понеслись прочь. Я едва не упала, когда на меня налетел один из них. Узнанный мною шулер тоже развернулся и решил бежать, но перед тем как скрыться, отвесил мне низкий шутовской поклон.

— Очарован, — коротко сказал он и ринулся вслед за всеми. Не думая ни о чём, я попыталась его догнать, но меня перехватил Арес.

— Вот ты где, — с волнением произнёс он и заключил меня в крепкие объятья. — Пошли отсюда.

Незнакомого мужчину я потеряла из виду, но его таинственная личность стала волновать меня с новой силой. Я мучилась в догадках, что заставило его оказаться в столь жалком виде на площади. Не верилось, что человек, совсем недавно выигравший так много золота, за короткое время мог настолько обнищать. Но каким бы домыслам я ни предавалась, они всё равно казались далёкими от действительности.

На следующих выходных Аресу снова удалось вырваться из казармы. Я встретила друга возле постоялого двора его отца, и мы вместе пошли гулять по улицам Берльорда.

В городе зацвели вишни. Деревья окрасились величественным белым цветом, а в воздухе разлился приятный сладкий аромат, и я с наслаждением вдыхала этот чудесный запах.

— В академии скоро состоится Весенний бал, — сказал Арес.

— И с кем же вы будете там танцевать? — фыркнула я, вспомнив, что для обучения в стражи девчонок не берут.

— Нам разрешено пригласить, кого мы пожелаем, — ответил друг. — Я хочу, чтобы ты стала моей партнёршей на танцах.

Я почему-то вспыхнула, никак не ожидав от него подобного предложения.

— Но я даже не умею танцевать! — сообщила я очевидное, даже не зная, что ещё ему на это сказать.

Арес улыбнулся.

— Я научу тебя.

— У меня всё равно нет платья, — покачала я головой.

Его улыбка стала шире.

— Я приглашаю тебя, а значит, оно будет моим подарком на торжество.

Но я только схватилась за голову, будто не слыша его.

— И там будут все эти чванливые аристократы, которые будут смотреть на меня свысока.

— Уна! — рассмеялся парень. — Под крышей академии все равны. А если кто вдруг и взглянет косо, я смогу тебя защитить.

— Хорошо, так и быть, — полная сомнений и тревожных мыслей, я наконец милостиво согласилась.

Мы неспешно прошлись по Ольховому переулку, любуясь свежей зеленью на кронах деревьев и молодой травой, и вышли на улицу Домраль, где находилось множество торговых лавок. Там Арес остановился возле одного заведения и сказал мне:

— Ты обязательно должна попробовать свиные рёбрышки в меду в этом трактире, — указал он мне. — Таких вкусных даже дядя не готовит. Об этом месте мне рассказали в академии. Сюда постоянно захаживают стражи.