– Ничего, дочка, отдохнешь, отоспишься, и силы вернутся к тебе, – утешил ее отец.

Тана вздохнула и посмотрела ему в глаза. Внимательный и заботливый отцовский взгляд располагал к откровенности, да и какой смысл было скрывать от родственников то, что вскоре и так станет известно.

– Моя слабость имеет другую причину, отец. Я беременна, – чуть слышно сказала Тана. – Меня несколько раз изнасиловал охранник, и вот теперь…

На ее глазах блеснули слезы. Робиц растерянно застыл. Он лишь сейчас осознал в полной мере, что пришлось пережить его дочери. Он побледнел и до боли сжал кулаки. На его лице появилось безучастное выражение, которое всегда возникало перед началом боя. Отцовскому сердцу трудно было видеть страдания ребенка, ведь Тана для него все еще оставалась маленькой и беззащитной девочкой. Жестокий мир разрушил кокон, который в свое время бережно создавали родители, укрывая своих детей от зла. Это было очень больно осознавать. Так больно, что командор едва сдержал слезы. Он лишь взял руку дочери и вздохнул. Теперь он понял, что сама жизнь дала ему право поставить себя вне закона. Он всегда с честью защищал Королевство и рисковал жизнью, но раз уж оно позволило себе надругаться над семьей боевого офицера, то он отомстит за свою поруганную честь. Он так решил.

– Я могу нанять очень хорошего врача, – предложил он, скрывая волнение в голосе.

– Нет, отец! – качнула головой Тана. – Я уже все решила! Мне действительно было трудно, но когда я поняла, что под сердцем у меня зарождается новая жизнь, я почувствовала в себе силы и желание жить. Я перестала ощущать себя одинокой. Я сохраню жизнь этому ребенку!

Робиц улыбнулся и потрепал ее по голове:

– Отличная новость. Надо будет подумать над именем. Какие есть соображения?

Тана улыбнулась, давая отцу понять, что ценит его участие.

– Еще рано об этом думать, – сказала она. – Но я рада, что ты меня поддержал.

– Что бы ни случилось в нашей жизни, запомни, я всегда буду на вашей стороне. Ты всегда можешь на меня положиться. Кстати, вы не думали с Шивой, чем бы хотели заняться? Жизнь так повернулась, что мы все превратились из рабов в очень не бедных людей.

– Знаешь, отец, – сказал Шива заплетающимся от алкоголя языком. – Вот я не знаю за сестренку, но самому мне жаль, что из-за всей этой истории нас выперли из Навигационной Академии. Мне хотелось летать. И стать боевым офицером…

– Не перехотелось? – довольно жестко спросил отец.

Несмотря на опьянение, Шива понял, что сказал не подумав.

– Нет, воевать я теперь точно не хочу. Извини, отец. Я не это имел ввиду. Мне хотелось бы не сражаться, а именно летать.

– Надеюсь, не на транспортнике? – усмехнулась Тана.

– Оч-чень остроумно! – Шива показал ей язык. – Нет. Есть нечто среднее между нудными транспортными рейсами и неоправданным риском войны.

– Что же это? – Робиц заинтересованно поднял брови.

– Коммерческие гонки на яхтах, – довольно заявил Шива.

В глазах Таны мелькнул заинтересованный огонек.

– Так вот в каком направлении у тебя голова работает! – Командор с улыбкой потрепал сына по рыжей шевелюре. – Не плохо. Управление спортивной яхтой во время гонки чем-то похоже на пилотирование штурмовика в бою. Это правда. Похожие режимы, похожие перегрузки… Только яхта менее массивная и никто в тебя не стреляет.

– Последнее мне как раз и нравится, – негромко произнесла Тана, но ее все услышали.

– Тебя заинтересовала идея брата? – спросил Робиц.

– Да. Но я понимаю, что, даже будь у нас яхта, придется доучиваться, чтобы выйти на старт. К тому же участие в гонках – дорогое удовольствие. Топливо, запасные и расходные части… Не хотелось бы быть тебе обузой.

– Вы мои дети, – покачал головой командор. – На самом деле Шива предложил неплохой вариант карьеры, связанной с космосом. Вы ведь оба хотели летать. А экипаж яхты как раз три человека. Мы могли бы…

– Принять участие в гонке? – У Таны снова блеснули глаза.

– Не вижу, что нам может помешать в этом. Доучить я вас могу и сам, без всякой Академии. К тому же дам больше практики взамен нудной теории. Что же касается самой яхты…

– Ты хочешь купить нам яхту? – с надеждой спросил Шива.

– Купить? – командор усмехнулся. – Пожалуй, мы имеем возможность отпразновать ваше освобождение более шикарно.

– Как? – не поняла Тана. – Куда уж шикарнее?

– Я построю вам яхту. На заказ.

Тана и Шива притихли, не зная, что на это сказать.

– Ты шутишь? – Шива почти полностью протрезвел от такого известия. – Это же сколько денег… Один проект чего стоит! Чертежи… А уж сама постройка…

– Ты просто не представляешь, наследниками какого состояния стали вы с Таной, – спокойно ответил Робиц. – Постройка любой спортивной яхты не затронет и пары процентов моих оборотных средств. Я мог бы построить на заказ флотилию транспортников, если бы захотел.

– Тогда надо разрабатывать чертежи! – В Тане снова проснулась та жизнерадостная девушка, которой она была до рабства.

– Скорее перерабатывать, – рассмеялся командор. – Вам ведь нужна особая яхта. Насколько я понимаю, вы хотите побеждать в гонках, а не просто в них участвовать. А без должного соревновательного опыта это сложно. Поэтому яхта должна превосходить любые конструкции конкурентов.

– И что ты предлагаешь? – насторожилась Тана.

– Я знаю, что произошло в тот день, когда вас… забрали, – ответил Робиц. – Мне хотелось узнать подробности, поэтому один из моих людей побеседовал с господином Гасом, вашим преподавателем.

– Но при чем тут это?

– При том, что ты представила на конкурс почти точную модель своей будущей яхты.

– Ты хочешь сказать… – Шива округлил глаза.

– Да, сынок. Мы создадим чертежи яхты, чуть упростив чертежи боевого штурмовика. А двигатели закажем эксклюзивные, самые мощные, какие только допускают к соревнованиям.

– Ушам не верю… – Шива совсем протрезвел. – Мы будем владеть настоящим штурмовиком?

– Нет, – хитро улыбнулся отец. – Это будет именно яхта. Не придерешься. Но у нее будет сердце и дух боевой штурмовой машины. К счастью у меня, как вы понимаете, проблем с чертежами не будет. Хоть они и совершенно секретные. Так что, если постараемся, у нас получится интереснейшая машинка.

Несколько дней командор был занять исключительно делами, связанными с постройкой яхты. Сначала он восстановил по памяти общую схему агрегатов штурмовика и их соединения, а затем начал собирать чертежи отдельных, в общем-то стандартных деталей, из которых состояли эти узлы. Он помнил, чем каждая деталь боевого штурмовика отличается от похожих деталей гражданских машин, где использованы усиления, где узлы, напротив, облегчены. А главное он помнил как все работает в целом, то есть принципиальную схему. Поэтому ему не приходилось восстанавливать по памяти каждый штрих чертежей, это было бы попросту невозможно, он воплощал в новых чертежах принципы и эксклюзивные решения военных конструкторов. Так, он в точности знал все векторы балансировки штурмовика, знал оптимальные точки крепления силовых агрегатов, в том числе маневровых. Кроме того он был прекрасно информирован и о совершенно секретных разработках, например о том, что нечетное число порошковых форсунок и их веерное расположение в камерах сгорания значительно повышает эффективность отдачи двигателей при одинаковом расходе топлива. Командор не лукавил, когда говорил, что создает чертежи яхты, а не настоящего штурмовика. Но задуманный корабль перенимал от штурмовика столько важных достоинств, что его трудно было считать обычной гражданской машиной для соревнований.