Но ни один из этих поцелуев не подходил к тому, что вытворяли с моими губы Вуда. Разве что, французский. Мне даже на миг показалось, что целуются наши души, как будто еще не закончилась встреча с духами.

Если уж быть до конца честной, то я вообще не любила целоваться с языком. Делала это и не раз. Целующих меня тоже насчитывалось эдак с пяток человек. Но не с одним из них мне не было… чтобы ах! А с Вудом я потеряла голову. Сразу и бесповоротно. И его язык был в моем рту так, словно только там и мог находиться. Я его даже перепутала со своим в какой-то момент. А когда губы Колдуна оторвались от моих, я только и могла, что выдохнуть:

– Ну, ничего себе! – и во все глаза смотрела на него.

Он смотрел на меня так, сохраняя молчание, что от одного его взгляда я возбуждалась. Если бы и так не стояла перед ним голой, то сказала бы, что взглядом Вуд меня раздевает. А еще я вдруг с ужасом осознала, что хочу его. К черту науку любви и теорию! Сейчас я хотела этого мужчину, как не хотела никого никогда раньше! И он понял это по моим глазам.

Уже традиционно Вуд подхватил меня на руки и внес в спальню. А вот дальше повел себя непредсказуемо. Бережно опустив меня на кровать, будто я стала вдруг хрустальной и очень хрупкой, он разжег лампу на полную яркость и установил на тумбочке в изголовье.

– Ты настолько красива, что я хочу увидеть тебя всю, – тихо проговорил, скользя взглядом по моей груди и животу и рождая даже не порхание, а завихрения бабочек в моем животе.

– Смотри! – храбро и со знанием дела разрешила я, хоть в душе и ужасно трусила. А еще я чувствовала, что мне предстоит испытать что-то необычное.

Вуд взялся за завязки на моих домашних штанах, и я зажмурилась. Не от страха или еще чего-то подобного, а от желания, что переполняло меня. Именно его Вуд и читал в моих глазах, и за эту неприкрытость я испытывала стыд.

Он медленно стягивал с меня штаны, скользя ладонями по обнажающимся участкам кожи. Не сомневалась, что при этом он еще и рассматривает меня вволю. Мне же хотелось ощутить его внутри себя – впервые за всю мою жизнь настолько сильно я пожелала не просто секса, а даже немного грубоватого секса. А ведь всегда раньше я мечтала о любовных играх, что предшествуют самому акту, считая последнее чем-то неизбежным и завершением всему остальному.

Губы Вуда обожгли кожу, и я вздрогнула, открыла глаза. Он целовал мой живот и не переставал гладить горячими ладонями ноги. Руки сами потянулись к его голове, и пальцы коснулись жесткого и одновременно шелковистого ежика волос. Вуд замер на секунду, а потом посмотрел на меня.

– Тебе нравится? – только и спросил он. Мое же лицо опалило жаром. И сил хватило только на то чтобы кивнуть, в то время как руки мои не переставали зарываться в короткие волосы на его голове. – А так? – подтянулся он чуть вверх и накрыл губами сосок.

Вот тут я и вовсе задохнулась. А когда его рука пробралась ко мне под трусики и прикоснулась к влажному сосредоточию всех моих желаний на данный момент, я невольно раскинула ноги, понимая, что веду себя слишком откровенно. Но сдерживать собственные инстинкты у меня уже больше не получалось.

Он так умело ласкал мою грудь – втягивал в рот сосок, обводил его языком и даже легонько покусывал, что невольно закрадывались подозрения на его счет. Я не могу быть у Вуда первой, с которой он так себя ведет. Или в нем настолько сильны сейчас инстинкты, и именно они подсказывают ему правильную тактику?

В два счета он освободил меня от трусиков, правда те жалобно затрещали по швам от такой стремительности. Но мне-то уж точно было на них плевать, а вот тело мое даже не просило уже, а требовало большего. И когда Вуд прижался к моим губам, насладившись вволю моей грудью, я так стиснула его голову и с такой страстью ответила на поцелуй, что понял он все без слов. Сил терпеть его ласки, особенно прикосновения пальцев к моему клитору (его он, кстати, тоже вычислил моментально, снова инстинкты?), уже не осталось. С губ моих срывались стоны, а сама я готовилась кончить, так и не дождавшись проникновения. И я сделала это почти сразу же, как Вуд вошел в меня на всю длину. Не успел он начать во мне двигаться, как я обмякла под ним во власти настолько всепоглощающего оргазма, какого не испытывала еще ни разу. Все, что было у меня до этого, казалось мне сейчас детскими играми.

Сам он продержался ненамного дольше меня, но я с удивлением подметила, что снова стремительно взбираюсь на пик наслаждения, еще раньше, чем Вуд расслабленно выдохнул на мне после завершительных и самых сильных толчков. И еще какое-то время его тело продолжало приятно вдавливать меня в матрас, как и согревать своим теплом, прежде чем он отдышался и скатился с меня.

– Ты очень красива и сексуальна, – произнес через несколько минут Вуд, поворачиваясь набок и рассматривая мое лицо.

Все это время я лежала под одеялом тихо как мышка. Я ждала его реакции, и неожиданно обрадовалась именно таким его словам. Но виду, конечно же, не подала.

– Я обычная. Это ты видел не так уж и много женщин, – деланно равнодушно отозвалась.

– Достаточно, чтобы мог сравнить, – в голосе Вуда прозвучала улыбка. – А вот ты себя недооцениваешь, но и это в тебе мы обязательно исправим. Иди сюда! – вдруг притянул он меня к себе и крепко обнял. Губы его прижались к моим в неглубоком поцелуе, а потом Вуд велел: – Спи, капризная девчонка. Завтра будет новый день и новые свершения!

– Катя, просыпайся. Твоя очередь готовить зайца, – такими словами разбудил меня Вуд, когда за окном еще царила темень.

– А разве уже день? – таращилась я на него спросонья, мало чего пока соображая.

– Раннее утро. И пора приниматься за дела. Я даже помог тебе немного – освежевал и выпотрошил тушку, – снисходительно усмехнулся Вуд. – А то знаем мы таких, городских…

– Интересно, каких это таких? – села я в кровати, растирая глаза.

И только потом сообразила, что после бурной ночки уснула голой.

– Блин! – спохватилась, прикрывая наготу одеялом и натягивая то до подбородка.

– Если ты забыла, то вчера я тебя отлично разглядел, – развеселился пуще прежнего Вуд. – Но! Все ты сделала правильно.

– В каком смысле? – ворчливо поинтересовалась.

Как же я не любила просыпаться в такую рань, особенно зимой! И даже не не любила, а не умела. Мои глаза отказывались держаться открытыми, а подушка манила упасть на нее обратно со страшной силой. И очень хотелось хоть глоточек кофе.

– Ну, твой голый вид меня возбуждает, а на это сейчас нет времени.

– Что вы говорите? – пробормотала я и в упор посмотрела на Вуда. – Выйди, пожалуйста, а то возбудишься вдруг еще сильнее.

Мне надо было одеться, а при нем я этого делать не хотела. Непрошенные воспоминания о ночи и меня лишали покоя, и утренним сексом с этим дикарем я точно не собиралась заниматься.

– Как скажешь, вредина. И еще… выпей вот это, – поставил он на тумбочку кружку.