– Дура! – крикнула Саша. – Только о себе и думаешь! Подсунула мне этого рыжего…

После выплюнутого дочерью неприличного слова мать ударила ее по лицу. Саша пришла в неописуемую ярость, и вернувшийся отчим застал их с матерью в разгаре самой настоящей драки. Он едва оттащил Сашу от матери, в процессе борьбы она его укусила, а он сильно дернул ее за волосы – так, что слезы брызнули из ее глаз.

Отчим запер ее в темной ванной, крикнув, что не выпустит Сашу, пока она не извинится перед матерью. Ох, не в добрый час решил он вмешаться в их чисто семейный конфликт! Саша люто его возненавидела. И решила ему отомстить – за все и одним чохом.

Раз они так с ней поступают, то и она с ними церемониться не станет!

Просто удивительно, до чего иногда подростки бывают изобретательными в своей жестокости! Теперь-то Александра понимала, что здорово испортила отчиму с матерью жизнь. Но тогда отчим добился только одного: просидев часа два в темной ванной комнате, она полностью успокоилась и выработала план действий. Злость ее превратилась в холодную, постоянную ярость, а это, согласитесь, гораздо опаснее.

Сидя на холодном бортике ванны, Саша не спеша обдумывала планы мести. Можно напустить полную ванну воды, она перельется через край, и, когда в дверь позвонят возмущенные соседи, полоснуть себя по запястью бритвой. Откроют они двери, а она лежит в ванне, притворившись, что умирает! Потом, в больнице, она признается, что родители довели ее до самоубийства. Им уж мало не покажется!

Оно-то так, но вдруг соседей нет дома? Так ведь и помереть можно, если кровь вовремя не остановить. И где взять бритву? Она обшарила все шкафчики и не нашла ничего подходящего. Отчим брился электрической бритвой, и даже маникюрные ножницы куда-то подевались. Ну, это и к лучшему – полоснуть себя по запястью она бы сумела: рука-то у нее не дрогнула бы, но ведь останутся шрамы… Она же собирается стать актрисой, так что ни к чему ей портить руки…

Как уже говорилось, Саша с детства умела рассуждать здраво и четко ставить перед собой различные задачи.

Перед матерью она извинилась – со слезами до икоты, выговорила дрожавшими губами: «Мамочка, прости, прости…» – и приплюсовала это дополнительное унижение к внушительному списку своих смертельных обид. Как выяснилось, мама плохо знала свою родную дочь, потому что поверила ей.

Дальше началась долговременная планомерная осада.

Оказалось, все довольно легко устроить. Услышав, что открывается дверь соседской квартиры, Саша выскакивала на площадку, утирая самые настоящие слезы, и на участливый вопрос соседки «Что с тобой, детка?» только молча мотала головой, предоставляя той самой додумывать, в чем тут дело. Саша тщательно «культивировала» любой случайный синяк и царапину, старалась, чтобы в школе их обязательно заметили, и на вопросы по поводу этих травм никогда не давала прямого ответа, только отводила глаза и тяжко, горестно вздыхала. Учение ей всегда давалось легко, даже точные науки, хотя Саша их никогда не любила. Теперь же она подолгу замирала у доски, якобы впадая в транс, стала рассеянной, отвечала невпопад, забывала дома дневник и тетрадки с домашним заданием.

Сначала учителя сердились, потом стали смотреть на нее с сочувствием. Это случилось после того, как учительница физкультуры заметила синяк у Саши на плече (ее толкнули дверью в магазине).

Потом наступила холодная снежная зима, и как-то раз Саша в декабре навернулась на скользком месте. Ничего не сломала, но отбила бок. Матери она ничего не сказала, но на уроке ей и правда стало плохо, ее проводили в медпункт. На вопрос врача она честно ответила, что упала, но при этом так отводила глаза и выглядела такой несчастной, что у докторши тут же возникли нехорошие мысли.

А Саша воображала себя бедной сироткой Козеттой из романа Гюго «Отверженные» и очень хорошо вошла в роль.

Отбитый бок послужил последней каплей: мать вызвали в школу.

Она ни о чем не подозревала, потому что дома Саша держалась тише воды ниже травы, о родном отце больше не вспоминала, отчиму не дерзила и матери ни в чем не перечила. Поэтому мать растерялась от града неожиданных упреков, которые обрушили на нее завуч и классная руководительница, и не сумела поговорить с ними спокойно. А учителя не церемонились: пригрозили обратиться в РОНО, в какой-то Комитет по защите детства, чуть ли не к прокурору. Домой мать вернулась в ярости, но Саша была начеку.

Зная, что соседка теперь подслушивает под дверью – не из любви к сплетням, а из желания помочь бедной девочке, – Саша начала кричать прямо в прихожей.

– Мамочка, я сказала в школе, что упала! – прорыдала она. – Мама, не ругай меня!

Тут до матери что-то дошло: все же перед ней стояла ее родная дочь, плоть, так сказать, от плоти…

– Ты это нарочно, да? – тихо спросила она и шагнула к Саше.

– Мама, не надо! – Саша испугалась всерьез.

И в этот момент в дверь заколотила соседка.

– Открывайте, а то я милицию вызову!

Милиция – это уже получился бы перебор, поэтому Саша открыла дверь и уверила соседку, что с ней все в порядке, просто она упала вчера, оттого у нее и синяк, и слезы все время льются.

Все же соседка сумела всколыхнуть общественное мнение – людям ведь до всего есть дело, долго они перешептывались у матери за спиной, а на Сашу смотрели с сочувствием. Своего она добилась: мать грубого слова ей больше не сказала, а отчим просто боялся ее – о нем во дворе уже болтали всякое: и бьет он падчерицу, и пристает к ней… На чужой роток, как известно, платок не накинешь.

Теперь больше не нужно было подавать ему обед и выслушивать бесконечные нарекания, и Саша находила это вполне справедливым: раз у матери есть муж, пускай она сама его и обслуживает. Она подтянула учебу и записалась в молодежную студию при театре. Сашу там хвалили и прочили ей большое будущее.

Однажды руководитель студии в шутку сказал, что обязательно увидит ее имя на афише ведущего театра, вот только, к сожалению, фамилия у нее подгуляла. Александра Лепёхина – звучит не очень изящно. Придется ей псевдоним взять или замуж выйти за человека с подходящей фамилией. Потом, конечно, сразу развестись, потому что раннее замужество может погубить карьеру актрисы.

Замуж Саша в ближайшее время не собиралась, она подумала и выбрала иной путь.

Фамилия отчима была Соколовский, она неплохо будет смотреться на афише: в главной роли – Александра Соколовская!

Она выбрала момент и поговорила с матерью. Скоро ей шестнадцать, сказала она, нужно получать паспорт. И если уж мать из-за своих амбиций лишила ее отца и поставила в свидетельстве о рождении дочери прочерк в соответствующей графе, то отчего бы теперь это не исправить? Она согласна взять фамилию отчима, пусть он ее удочерит. Со своей стороны она обещает, что не будет набиваться ему в дочки, все останется как было.

Мать удивилась, но дело уладила. Александра в подробности не вникала. После школы она поступила в театральный, подрабатывала на съемках и на детских утренниках Снегурочкой. Дома бывала редко, потом сняла квартиру. А позже, когда она устроилась в театр и достигла там прочного положения, отчим неожиданно умер от инфаркта. И тогда они с матерью разменяли квартиру…