– Та-ак… – Дима положил ложку и пристально уставился на мать. – Сейчас же мне все расскажи! Кто такой «он»? Что он тебе обещал? Откуда здесь взялась эта кастрюлька? И как, черт побери, он попал в квартиру?

Лидия Васильевна села, пригорюнилась и в общих чертах рассказала сыну о визите смуглого господина, об обещанном выигрыше, который оказался обманом и надувательством, и о постигшем ее горьком разочаровании.

Кое-что она опустила – в частности, не рассказала сыну о странной дремоте, в которую она погрузилась во время визита незнакомца, и о том, как тот со своим ассистентом перелопатил всю их квартиру.

Впрочем, и то, что она рассказала, произвело на Диму сильное впечатление.

– Мама! – воскликнул он, выслушав ее рассказ. – Тебе же десятки раз говорили, что нельзя впускать в квартиру незнакомых людей! Это же стопроцентные жулики! Сейчас таких аферистов развелось сотни! Сколько ты заплатила за эту кастрюлю?

– Нисколько! – гордо заявила Лидия Васильевна. – Ведь это выигрыш! То есть приз…

– Тем более подозрительно! – Сын огляделся по сторонам. – Наверняка они что-нибудь украли!

– Они ничего не украли, я проверила!

– В таком случае это совсем странно! Как можно впускать в квартиру каких-то подозрительных людей? Ведь домофон, в конце концов, есть! И глазок!

– Он мне представился, – проговорила Лидия Васильевна неуверенно. – Он назвал свою должность – секретарь районного общества льгот и привилегий… или что-то в этом роде.

– Представился?! – воскликнул Дима. – Да такой организации вообще не существует! Он даже документы тебе не предъявил, да если бы и предъявил, сейчас ничего не стоит напечатать любую бумагу! В переходах метро торгуют удостоверениями!

– Я не интересуюсь тем, что продают в переходах метро! – высокомерно отрезала Лидия Васильевна и повысила голос: – Ты что же хочешь сказать – что твоя мать впала в маразм? Что она ничего не соображает? Вот до чего я дожила – родной сын обозвал меня маразматичкой!

– Мама, ну что ты говоришь! – растерянно протянул Дима, ему, как обычно, совершенно не улыбалось после работы получить сцену с рыданиями и сердечным приступом.

– Я знаю, что я говорю! – воскликнула Лидия Васильевна и вдруг испуганно замерла. Из прихожей донесся звук ключа, поворачивавшегося в замке.

– Это она! – трагическим голосом проговорила Лидия Васильевна. – Это твоя жена! – Тут же глаза ее округлились, и она добавила быстрым смущенным шепотом: – Не говори ей о том, что случилось!

– Ну что ты, мама, конечно… – заверил ее сын, – тем более что ничего не пропало…

* * *

Рано утром Александре позвонили из театра. Интересовались, будет ли она на сегодняшней репетиции. Репетировали Островского «Женитьбу Белугина». У Александры – главная женская роль: Елена. Так, ничего особенного, но все же – костюмная классическая пьеса, публике всегда такие нравятся.

– Так вы будете? Или Подушкиной звонить?

– Что-о? Подушкина меня заменяет?! – изумилась Александра. – Танечка, вы ничего не путаете?

– Я Галочка, – сказала трубка, – и ничего не путаю, не имею такой привычки.

Вечно Александра не узнает по голосам этих девчонок! Но, с другой стороны, эта Галочка говорила с ней нагловато… Да что там у них происходит? На две недели уехать нельзя! Надо же, главный взял в спектакль еще одну актрису! А говорил ей, что подождет, две недели можно репетировать другие сцены, а потом, после ее возвращения, быстро прогнать все. Она, Александра, работать умеет.

Но Подушкина… С виду такая тихоня, всем в глаза заглядывает, улыбается… Тетеха тетехой, а вот – решила выдвинуться. Момент она выбрала правильный – когда Александра отсутствовала. Тоже мне, примадонна, одна фамилия чего стоит! Элина Подушкина – с ума сойти!

* * *

Александра затормозила перед светофором и взглянула на часы. Времени у нее оставалось в обрез. Сергей Константинович совершенно не выносит, когда кто-то из актеров опаздывает на репетицию. Даже если это она, Саша. Особенно – если это она!

Вдруг ее кто-то окликнул. Она обернулась и увидела, что из стоявшей слева темно-вишневой «Тойоты» ей сигналит растерянная женщина средних лет.

Вступать на улице в разговоры с незнакомыми людьми она никогда не любила, но… то ли у этой тетки был уж очень несчастный и беспомощный вид, то ли у самой Александры изменился характер, но она опустила стекло и спросила:

– Что у вас случилось?

Тетка высунулась в окно чуть не по пояс и спросила, чуть не плача:

– Девушка, милая, как проехать на Конюшенную улицу? Второй час тут кручусь…

– На которую? – уточнила Александра. – На Малую или на Большую Конюшенную?

– Ох ты, господи! – всполошилась незнакомка. – Их еще и две! Только этого мне не хватало!

– Ну да, Малая и Большая… если вам нужна Большая, тогда второй поворот налево, а если Малая, то она вообще пешеходная, по ней проезд запрещен, вам тогда нужно припарковаться где-нибудь в стороне и дальше идти пешком…

– Ну, надо же! – охнула тетка. – Я из Владивостока, у вас в Питере в первый раз, совсем запуталась…

«Ах, из Владивостока! Понятно, почему у нее машина с правым рулем…» – сообразила Александра.

– Значит, говорите, второй поворот налево… – проговорила женщина. – Ну, спасибо… вы меня очень выручили, а то кручусь тут, кручусь без толку…

Светофор как раз переключился на зеленый, и машины тронулись с места. Александра проводила взглядом вишневую «Тойоту», бросила взгляд в зеркало и увидела на лице темное пятно копоти. Господи, до чего же грязно в городе! Она протянула руку, чтобы взять в сумке влажную салфетку…

Рука ее впустую зашарила по сиденью.

Сумки там не было.

Александра в недоумении скосила взгляд.

Сумки не было ни на сиденье, ни под ним, ее, этой сумки, вообще не было!

Ну как же такое возможно?! Ведь она сама только что положила ее туда…

И тут до нее дошел смысл происшествия. Ее только что развели, как последнюю лохушку! Пока тетка из «Тойоты» отвлекала ее разговорами, с другой стороны подъехал (или даже подошел) какой-то умелец, открыл правую дверцу ее машины и украл сумку.

Ей рассказывали подобные истории, особенно часто так ловили рассеянных водителей лет десять тому назад, но Александра всегда считала, что уж с ней-то ничего в этом духе никогда не может произойти, она внимательная, собранная женщина и не поддается на эдакие дешевые уловки…

И вот – на тебе! Именно с ней это случилось!

Она оглядела улицу.

Вишневой машины и след простыл.

Ну, надо же, как эта тетка ловко сыграла роль растерянной провинциалки! Александра, как профессионал, вынуждена была признать ее мастерство.