покраснеть от смущения. – Может, у него трусы в цветочек?

– Что, действительно в цветочек? – Алла заинтересованно повернулась в сторону Казаха.

– Идите нахрен, оба! – заорал тот. – Дайте одеться спокойно!

– Алла, некрасиво так себя вести в обществе неженатых мужчин, – попенял я. – Пойдем…

– Да вы мальчишки ещё…

Договорить я ей не дал – аккуратно взял под локоть и вывел в длинный общагский коридор с рядами одинаковых дверей с разными номерами.

– Мальчишки мальчишкам рознь, – наставительно произнес я. – Некоторые вон уже рыцарями работают, жизнь невинным девам спасают. А эти девы потом проявляют самую натуральную неблагодарность.

Из нашей двери выглянула лохматая голова Дёмы. Он заспанными глазами безошибочно нашел Аллу и тут же расплылся в своей фирменной улыбке.

– О, у нас гостья. Я Демьян, самый классный парень в этой комнате. А ты кто, прекрасная незнакомка?

Алла с недоумением посмотрела на меня.

– Дёмыч, исчезни, – как можно более грозно сказал я.

– Но как я могу…

– Легко, – я добавил металла в голос. – Дверь закрой с той стороны и исчезнешь, нам поговорить надо.

– Девушка… – Дёма попробовал апеллировать к слабому полу.

– Дём!

Видимо, Дёма всё же проспался и почти мог соображать – он понял, что я не шучу и решил не идти на обострение. Голова скрылась в тамбуре, а дверь захлопнулась.

– Это что за чудо?

– Дёма, наш любимый двоечник. Ну и ловелас, конечно. В принципе, хороший парень, но иногда я от него устаю.

– Понимаю, – кивнула она. – Я его видела секунд тридцать, а уже была готова придушить.

– Некоторым нравится, – пожал я плечами. – На вкус и цвет, как говорится.

– О, ты ещё и философ!

– Только что учил, – похвалился я.

– Я тебя не отрываю от такого важного занятия?

– Не, уже всё. Мы с Казахом в едальню собирались…

– А казах это?..

– Тот грубый молодой человек в трусах в цветочек. Но вообще он – Жасым, просто из Казахстана.

– Надо же, я подумала, что он бурят, – Алла улыбнулась.

– Без разницы, думаю. Но он уверен, что казах. У него и прозвище такое – Казах. Так ты чего к нам вернулась? Я думал, у тебя программа на выходные уже расписана поминутно, и на визиты вежливости времени нет.

– Черт, ты выражаешься, как мой отец. Меня это даже немного напрягает, – лицо Аллы посуровело.

– А кто у нас отец?

Алла на секунду замешкалась.

– Неважно, – произнесла она и отвела взгляд, но быстро вернула его обратно, уставившись прямо на меня: – Я чего к тебе пришла… как раз про благодарность. Не люблю быть обязанной, а я тебе, как ни крути, обязана. Ну если ты не соврал про то, что я могла окочуриться…

Я покачал головой.

– Не соврал, клянусь.

– Клянется он… ну тогда вот – я пришла отдать долг.

– Эм, – я оглядел пустой по субботнему времени коридор. – Прямо здесь?

– Ох, ну до чего пошлый первокурсник пошел… – я должен был признать, что сейчас Алла выглядела более уверенной, чем вчера. – Нет, у меня для тебя сюрприз приготовлен. Ты помог мне, я отблагодарю тебя.

– Вообще-то я просто поступил так, как поступил бы любой шевалье на моем месте. Наверное, любой, – я изобразил задумчивость.

– Шевалье нашелся, тоже мне! – она ткнула меня в плечо. – Но я уже всё решила – мы с тобой сегодня будем развлекаться! Так что пошли – и никаких возражений!

Алла покачала перед моим носом указательным пальцем.

– Куда хоть? – вяло поинтересовался я.

– Тебе понравится, гарантирую.

– Ну раз гарантируешь… – окончательно сдался я. – Признайся честно – это твоя Ирка отказалась куда-то идти после вчерашнего, и ты вспомнила обо мне?

Алла пару секунд внимательно смотрела на меня, а потом как-то натужно рассмеялась.

– Догадливый ты, шевалье! У неё голова болит, и она никуда идти не хочет. А я тут никого не знаю, а искать своих… ну… долго. Могу не успеть.

– Понял, – я кивнул. – Тогда подожди пять сек, я Казаха предупрежу, что мои планы изменились.

В комнате всё оставалось по-прежнему, только Дёма, завернувшись в одеяло, теперь сидел на кровати и изображал обиженного на весь мир попугая Кешу. Жасым тоже присел на свою кровать, так и не закончив надевать штаны.

– Это кто такая? – вскинулся Дёма при моём появлении.

– Алла, – коротко ответил я. – Девушка, если ты не заметил.

– Я заметил! – возмутился Дёма. – Я должен с ней познакомиться!

– Ты вчера с москвичками знакомился, – подколол его Жасым. – А потом с ними полночи пил. Неужели ни одна из них не дала тебе?

– Не-а, – беззаботно отмахнулся Дёма. – Хотя там была дочка какого-то министра, а это уже перспективный кадр. С такой роднёй остаться в Москве – раз плюнуть.

В этом Дёма был прав. Для моих сокурсников женитьба на москвичке была одной из основ устроенной жизни. Выпускника, который так и не обеспечил себе тылы за пять лет учёбы, ждало распределение в такую Тьмутаракань, что и на карте не сразу найдешь. Почему-то стратегические и тактические заборы строили только в самых укромных уголках нашей необъятной родины.

Меня-нынешнего эта перспектива не особо волновала. Мы окончим институт только через четыре года; к тому времени Горбачев объявит Perestroyka и Glastnost’ и начнет внедрять новое мышление, которое больше всего подойдет умелым приспособленцам из комсомола и директорам предприятий. Они будут больше озабочены деньгами, а не трудоустройством вчерашних студентов, так что система распределения выпускников просто-напросто закончится. Мы будем устраивать жизнь по собственному разумению.

Я и Жасым окажемся в аспирантуре, куда не собирались – просто потому, что аспирантов не забирали в армию, куда нам очень не хотелось. Ну а Дёму вообще из-за «успехов» в учёбе через год отчислят, он будет отдавать долг Родине в какой-то дыре на восточных окраинах – хорошо, что не в Афгане, – и для него проблемы распределения не будет существовать в принципе. Правда, насколько я помнил, в армии с Дёмой случилось что-то нехорошее, но подробностей не знал.

Самое паскудное, что в данный момент я ещё не решил, стоит ли пытаться свернуть жизнь Дёмыча с дорожки, которая приведет к ножу в его печени, или же нужно оставить его на милость судьбы. Оба варианта с точки зрения хорошо пожившего на этом свете меня выглядели равнозначно, хотя это было до предела цинично. Настоящие комсомольцы наверняка сделали бы всё, чтобы спасти товарища.

– А что за министр? – поинтересовался я.

– Да фиг знает, – отмахнулся от меня Дёма. – Мы не настолько близко сошлись, чтобы про должность отца выведывать.

– Ну а с чего ты решил, что она тебе даст? – продолжал я наседать.

– Да ничего я не решил,