Сэр Томас Рид поставил меня в известность о том, что сообщение Пионтковского об инциденте в городе было ошибочным: единственное указание, которое он дал лейтенанту Свини, заключалось в том, чтобы тот не потерял из виду Пионтковского и молодого Лас-Каза; но, увидев, что их слуга настолько пьян, что не может сидеть на лошади, он послал своего ординарца за лошадьми всего лишь в качестве любезности.

12 сентября. Наполеон по-прежнему нездоров; жаловался на лёгкие колики. Настоятельно рекомендовал ему принять дозу солей Эпсома. Он добродушно шлёпнул меня по щеке и заявил, что если он завтра не почувствует себя лучше, то примет собственное лекарство, кристаллики винного камня. Я сообщил ему, что губернатор заверил меня в том, что он не только не мешал генералу Миду встретиться с ним, но, наоборот, рекомендовал ему принять приглашение. «Я не верю ему, — заявил на это Наполеон, — но если он действительно так поступил, то сделал это в такой манере, что генерал Мид понял, что лучше ему не принимать моего приглашения».

Потом я пересказал Наполеону объяснение, данное мне сэром Томасом Ридом, относительно происшествия с Пионтковским. «У меня вызывает недовольство, — в связи с этим заявил Наполеон, — тот неискренний образ их действий, направленных на то, чтобы воспрепятствовать французам посещать город. Почему бы им сразу не сказать по-мужски: «Вам нельзя посещать город», и тогда никто не будет спрашивать разрешения на поездку в город, вместо того чтобы превращать офицеров в шпионов и жандармов, заставляя их повсюду следовать за французами и слушать их разговоры. Но их замысел состоит в том, чтобы создавать множество препятствий на нашем пути и делать для нас поездку в город настолько неприятным делом, фактически граничащим с нарушением закона, что и без прямого приказа этот губернатор сможет заявить, что мы свободны в своём желании посетить город, но мы сами не пожелаем воспользоваться этой свободой».

Виделся с сэром Хадсоном Лоу в городе. Объяснил ему, что говорил Наполеону о Пионтковском. Сообщил губернатору об ответе Наполеона по делу Пионтковского, а также уведомил губернатора о жалобах генералов Гурго и Монтолона по поводу качества поставляемого в Лонгвуд вина и их просьбах взять это вино на пробу, чтобы сделать его анализ. У капитана Попплтона заняли несколько бутылок сухого красного вина («кларе») для самого Наполеона.

3 сентября. Наполеону стало намного лучше. Он провёл деловую беседу с г-ном Балькумом по поводу хозяйственных проблем Лонгвуда.

Было взвешено большое количество столового серебра, чтобы затем разбить его и пустить на продажу. Капитан Попплтон поставил об этом в известность сэра Хадсона Лоу. Граф Монтолон и Киприани высказали жалобы по поводу состояния медных кастрюль в Лонгвуде. Внимательно осмотрев их, они пришли к выводу, что кастрюли нуждаются в немедленном лужении. Об этом сообщили майору Горрекеру, попросив его, чтобы тотчас в Лонгвуд прислали мастерового для ремонта кастрюль. Граф Монтолон получил от г-на Балькума письмо, содержавшее таксу оплаты продуктов, которая была установлена для ежедневного потребления в Лонгвуде, в соответствии с ограничениями, введёнными по приказу губернатора. Монтолон отказался впредь подписывать какие-либо квитанции.

Вечером Киприани отправился к капитану Маунселлу и обратился к нему с просьбой приобрести дюжину или две бутылок того вина «кларе», которое два или три дня назад они одолжили у капитана Попплтона для императора и которое было получено из столовой 53-го пехотного полка. Киприани пояснил, что от того вина, которое поступает из Джеймстауна, у Наполеона бывают колики. Киприани добавил, что вино, доставленное капитаном Маунселлом, будет оплачено или будет возвращено в таком же количестве. Эту просьбу Киприани я переводил капитану Маунселлу, который заявил, что постарается достать вино.

Получил известие от майора Горрекера, навестившего меня, о том, что он заказал для Лонгвуда новую кухонную посуду.

В лагерь 53-го пехотного полка со своим штабом прибыл сэр Хадсон Лоу; он был очень рассержен просьбой к капитану Маунселлу достать для Киприани вино. Как выяснилось, капитан Маунселл упомянул об этой просьбе своему брату и полковому комитету, ведавшим распределением вина. Капитан Маунселл предложил отправить ящик с бутылками «кларе» Наполеону. Об этом было доложено сэру Джорджу Бингему, который, в свою очередь, сообщил обо всем губернатору. Губернатор вызвал меня к себе и заявил, что в мои обязанности не входит действовать в качестве переводчика в подобных случаях. Майор Горрекер при этом заметил, что для генерала Бонапарта вино высылается и он обязан пить его или, в противном случае, он ничего взамен не получит.

15 сентября. Написал письмо майору Горрекеру в ответ на некоторые вопросы, поставленные в его последнем письме, и представил пояснение относительно вчерашнего дела с вином. В письме я констатировал, что генерал Гурго утверждал, что в вине содержится свинец, и что он просил провести тест с целью подтверждения этого факта. Я добавил, что ознакомил сэра Хадсона Лоу с этой просьбой, когда встречался с ним последний раз в городе. Я также дал понять, что для Наполеона было весьма естественным поверить утверждению генерала Гурго (который считался хорошим химиком), пока не будет доказано обратное. Я попросил майора Горрекера ознакомить губернатора с этим письмом.

17 сентября. Представил подробное объяснение во время личной встречи с сэром Хадсоном Лоу о случае переговоров о вине между капитаном Маунселлом, Киприани и мной. Его превосходительство любезно заявил, что он полностью удовлетворён моим объяснением.

Сегодня майор Горрекер в ходе беседы со мной рассказал, что сэр Хадсон Лоу заявил, что любые солдаты, которые будут работать в Лонгвуде в качестве слуг генерала Бонапарта, недостойны солдатского довольствия. Сэр Томас Рид обратился ко мне с просьбой попытаться заполучить для него некоторые предметы столового серебра Наполеона в целом виде, поскольку, как он считает, в этом состоянии они будут продаваться дороже, нежели в разбитом.

19 сентября. Большая часть столового серебра Наполеона разбита на куски. С предметов столового серебра срезаны имперские гербы и эмблемы. К капитану Попплтону обратился граф Монтолон с просьбой прикомандировать к нему офицера для поездки в Джеймстаун с целью распродажи столового серебра. Капитан Попплтон через ординарца немедленно известил губернатора о просьбе графа Монтолона. В ответ капитан Попплтон получил приказ известить графа Монтолона о том, «что деньги, полученные от продажи серебра, не должны быть вручены ему, но переданы в руки г-на Балькума, поставщика, в целях их использования для генерала Бонапарта».

21 сентября. В Лонгвуд приехал сэр Пультни Малькольм для того, чтобы попрощаться с Наполеоном перед своим отплытием на мыс Доброй Надежды, которое ожидается через несколько дней. Адмирал был очень любезно принят Наполеоном, между ними произошла продолжительная беседа, посвящённая в основном Шельдту, Антверпену, битвам в Германии, полякам.

23 сентября. Встретил сэра Хадсона Лоу, когда тот направлялся в Лонгвуд. Сэр Хадсон высказал мысль, что генерал Бонапарт нанёс себе большой вред теми письмами, которые он заставлял писать графа Монтолона. Губернатор хотел, чтобы генерал Бонапарт знал об этом. Если бы он в течение нескольких лет вел себя надлежащим образом, то министры могли бы поверить в его искренность и разрешить ему вернуться в Англию. Губернатор добавил, что он (сэр Хадсон) написал в Англию такие письма о графе Лас-Казе, которые в результате воспрепятствуют ему когда-либо получить разрешение вернуться во Францию. Когда губернатор приехал в Лонгвуд, капитан Попплтон показал ему домашнюю птицу, присланную для потребления на сегодняшний день. Губернатор изволил признать, что она очень плохого качества.