Маленький самолетик с пропеллерами, несмотря на дождь и сильные порывы ветра, с потрясающей точностью по времени доставил нас в аэропорт Свалвер, в маленький городок под таким же названием.

Нас встречал друг Рубинина Андрей, когда-то раньше работавший представителем «Аэрофлота» в Швеции да так в этой стране и оставшийся. Он прилетел на день раньше, чтобы организовать нашу рыбалку – переезд из аэропорта, гостиницу и судно для выхода в море.

Сразу же по прилете начались мои первые удивления, которых, как оказалось, потом, в течение поездки, будет еще немало. Кроме того, что в этом богом забытом уголке на краю географии нас встретил современный, пусть и миниатюрный, авиатерминал, так вдобавок мы, выйдя из зала, увидели привокзальную площадь с несколькими современными машинами такси и уходящие в разные стороны за горизонт великолепные дороги. Кстати, Андрей с гордостью произнес, что на островах, на которых проживают меньше тридцати тысяч жителей, три таких аэропорта. При этих словах я вспомнил аэропорт миллионного города Омска, который и сам по себе был явно хуже аэропорта поселка Свалвер, так вдобавок из четырех букв названия на здании терминала сохранились только две: «О. к», сразу информировавшие прилетавших пассажиров, что «Все будет хорошо!!!».

Наверное, к такому уровню жизни, который я увидел здесь, на севере Норвегии, и должна стремиться наша великая держава – в любом уголке страны все должно быть более или менее одинаково хорошо. Да, Большой театр должен быть только в Москве. И Эрмитаж невозможно представить где-то, кроме Питера. Уникальные клиники, крупные учебные центры экономически возможно создавать и развивать только в миллионных городах. Но все остальное: магазины, вокзалы, дороги, поликлиники, школы – должно располагаться в непосредственной близости от мест проживания людей.

Гостиница в деревушке Хенигсваер оказалась под стать всему, что мы увидели на острове. Добротная, но без роскоши, вписанная в местный рельеф, расположенная как будто на воде. Из одних окон открывался вид на горы, а другие смотрели прямо на гавань. Под усилившимся дождем мы перебежали из машин в гостиницу, разместились по номерам, договорившись позже встретиться в холле на этаже и немного поиграть в карты. Вокруг нас ходили постояльцы, говорившие, как казалось, на всех языках света. Особенно меня удивила японская группа. Я предполагал: чего-чего, а рыбы в омываемой со всех сторон океанами Японии должно быть огромное количество. Так нет, им захотелось забраться на край географии, чтобы насладиться новыми ощущениями.

Во время игры и обильного возлияния, продолжавшихся до раннего утра, Яков кратенько описал мне наш рыболовецкий экипаж.

– Вот эти два дядьки – отставные генералы; мужик, который все знает, – мой заказчик, а теперь и товарищ, из компании «Ферростар» – Георгий Афанасьевич Котов, а рядом с ним его коллега – Юрий Карпович Долгих. Этот больше на подхвате, но тоже решает кое-какие вопросы. С Андреем нас связывают многие годы дружбы.

Я знал, что Рубинин заканчивает строительство офиса промышленного монстра – компании «Ферростар», и уже получил предложение на участие в создании крупных промышленных объектов, мечту любого строителя. Теперь он был обязан выгуливать своих заказчиков. Что же касается генералов, то в последнее время стало велением времени иметь в каждой приличной компании друга-генерала, ну совсем как у Чехова!

Утром, поспав несколько часов, наша группа с одинаково помятыми лицами собралась в холле у стойки портье. Часы показывали почти десять. Это означало – мы будем в море отнюдь не первыми и, к сожалению, возможно, что всю рыбу выловят до нас. Андрей о чем-то спорил с менеджером, к ним подошел Яков, постоял, послушал, потом вернулся к нам:

– В море шторм больше трех баллов, сильные волны! Капитаны судов отказываются выходить в море, говорят, что для непрофессиональных рыбаков будет тяжело, да и им не очень хочется выходить в море в такую погоду. Если повезет, уговорим одного морского волка.

– Не говори ерунду, волны практически нет. Скажи ему, – Георгий Афанасьевич указал куда-то в сторону моря, – чтобы через полчаса судно было готово к рыбалке.

Яков улыбнулся, но тем не менее снова направился к стойке и начал о чем-то беседовать с менеджером, активно жестикулируя. Вернулся Рубинин минут через десять:

– Все, ребята, нас ждут на лодке, быстренько переодеваемся и вперед!

Тут только я обратил внимание, что рядом с нашими креслами стоит передвижная вешалка, на которой висят разноцветные комбинезоны, являвшиеся обязательным атрибутом норвежской рыбалки. Только Георгий Афанасьевич отказался переодеваться, показывая таким образом, что ему никакие норвежцы не указ, тем более он был облачен в какой-то серый невзрачный костюм, похожий на наряд лыжника советской эпохи.

Под проливным дождем быстро добежали до небольшого корабля, стоявшего с заведенным двигателем. Я последним вступил на судно, мои товарищи уже расселись по скамейкам, расположенным вдоль бортов, и судно начало неторопливый маневр в гавани.

Вдоль берега стояли сотни судов, подобных нашей лодке. «Странно – подумал я, – столько лодок стоит на приколе. Неужели мы самые ранние сегодня?» Я подошел к капитану, полностью соответствующему образу настоящего скандинавского морского волка: с маленькой шкиперской бородкой, большими руками с пожелтевшими от сигарет ногтями и красным обветренным лицом. В довершение красочного образа он ловко скручивал самокрутку.

– Почему все лодки стоят у берега? – спросил я.

– Потому что, кроме вас, сегодня русских в поселке больше нет!

– Не понял, при чем здесь русские? А норвежцы, японцы, итальянцы? Где они?

– Они в море при таких волнах не выходят. Только русские! – произнес капитан и покрутил пальцем у виска.

Смысл этого выразительного жеста я понял сразу, а шкипер тем временем продолжал:

– Нам ведь нужно будет выйти из гавани и, пройдя участок открытой воды, войти во фьорд. Косяки трески стоят именно во фьордах.

Не успели мы выйти из гавани, как корабль тут же накрыло волной, и все мы бегом устремились в трюм. Георгий Афанасьевич деловито нарезал копченую колбасу, достал и разлил по стаканам виски.

– Выпейте и закусите. Очень помогает при качке. Надо обязательно съесть что-нибудь жирное и крепко выпить. Недавно прочитал об этом в одной книге, но, главное, я и сам давно дошел до этой мысли.

Произнесенное Котовым вызвало у меня сомнение, но спорить я не стал, не было сил, настолько сильно меня уже укачало. Бросив взгляд на протянутый стакан, я почувствовал спазм желудка, стремглав бросился на палубу, перегнулся через борт, и меня вывернуло в морскую пучину. В течение следующих минут десяти такое же действие совершили все участники нашей делегации, в том числе и Котов. Море явно не прощало наглости и опрометчивости дилетантов. Яков с трудом поднялся с лавки в каюте и направился в рубку. Его лицо было ровного зеленого цвета, слова и движения давались с трудом, как в замедленном кино.

– Долго нам еще? – спросил капитана Рубинин.