Ханна подумала, что для нее оба исхода дела одинаково неприемлемы, но, очевидно, Быстрый Ветер не был намерен выслушивать ее возражения. Он прошел к задней стенке вигвама, взял лук и колчан со стрелами и скрылся за пологом.

Ханна поспешила за ним следом:

— Куда ты идешь?

— На охоту. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку принесет тебе праздничную одежду и поможет поставить свадебный вигвам.

— С-свадебный в-вигвам?

— По обычаю невеста ставит вигвам вдали от деревни, чтобы побыть с мужем наедине. Соединившиеся остаются в свадебном вигваме семь солнц, на твоем языке это значит — неделю.

— Неделю? — недоверчиво воскликнула Ханна. — Что же можно делать целую неделю, оставшись наедине?

Губы Быстрого Ветра насмешливо изогнулись.

— Для шлюхи ты невероятно глупа. Надеюсь, ты вспомнишь, как ублажала своих белых любовников. Мне интересно будет узнать, есть ли разница в постели между белыми женщинами и индианками.

У Ханны даже рот приоткрылся от изумления, так потрясли ее слова Быстрого Ветра. Как будто громом поразила Ханну мысль, что сегодня вечером ей придется лечь в постель с этим красивым дикарем. Его руки завладеют ее телом, он станет прикасаться к ней губами и ворвется в лоно. Тогда он узнает правду и никогда больше не назовет шлюхой! Стоило ей подумать об этом, как холодок пробежал по спине. Потеряв дар речи, она смотрела, как Быстрый Ветер идет к своим друзьям, которые, уже оседлав лошадей, поджидали его.

Как только Быстрый Ветер исчез из вида, сразу же пришла старуха. Она хихикала и многозначительно вращала глазами, ведя Ханну через лес в уединенное местечко неподалеку от реки, где две женщины пытались справиться со свадебным вигвамом. Они окружили Ханну, показывая ей, как устанавливать шесты и натягивать шкуры. За удивительно короткое время свадебный вигвам оказался готов. Женщины ушли и скоро вернулись с ворохом мягких шкур и мехов для постели. Схватив Ханну за руку, Женщина-Что-Ходит-Вперевалку вместе с остальными двумя индианками повела ее на реку, где с нее женщины сняли поношенное платье Пятнистой Лани и окунули в воду. Потом они буквально набросились на девушку с мыльными листьями в руках и скребли ей тело и мыли голову до тех пор, пока кожа и волосы не стали ослепительно чистыми. Завернув Ханну в мягкое одеяло, они повели ее обратно в вигвам Быстрого Ветра.

Несколько часов женщины провели, расчесывая волосы Ханны и наряжая девушку в индейское платье из чисто-белой мягкой замши, богато расшитое бусинами и обильно украшенное бахрамой. Увидев платье, Ханна восторженно вскрикнула, чем доставила немалое удовольствие престарелой индеанке. Послеполуденное время тянулось медленно. Ханна слышала, как вернулись охотники, но так как никто из женщин не понимал по-английски, она не могла расспросить их о предстоящей церемонии. С наступлением сумерек начали бить барабаны, и Ханна испугалась, как никогда в своей жизни. Женщины удалились, осталась только Женщина-Что-Ходит-Вперевалку. Она хлопотала вокруг Ханны, словно наседка. Вдруг полог вигвама откинулся, и появилась Пятнистая Лань. Красавица с ненавистью посмотрела Ханне в лицо.

— Это я должна была соединиться сегодня с Быстрым Ветром, а не ты!

— Ты говоришь по-английски? — вырвалось у Ханны, она была поражена.

— А ты считаешь нас невежественными дикарями? Я научилась языку белых у торговцев и охотников, часто заезжающих к нам в деревню. Ты не достойна Быстрого Ветра. Совет должен был потребовать, чтобы он соединился с женщиной из нашего народа. И почему только тебя не отдали Сломанному Носу? Ты рабыня! Мой брат обращался бы с тобой так, как ты того заслуживаешь, он не нянчился бы, как Быстрый Ветер.

— Не по своей воле я соединяюсь с Быстрым Ветром, — попыталась защититься Ханна. — Я не просила его ни брать меня в плен, ни тем более в жены.

Глаза Пятнистой Лани вспыхнули внезапной злобой. Не говоря ни слова, она потянулась за ножом у пояса и направилась к Ханне. Женщина-Что-Ходит-Вперевал-ку увидела, как обернулось дело, и бросилась на защиту Воробышка. Преградив путь Пятнистой Лани, старая индианка принялась бранить ее и вытолкала из вигвама.

— Спасибо, — дрожащим голосом прошептала Ханна.

Старуха ободряюще потрепала ее по плечу, затем взяла за руку и вывела из вигвама. Вечер благоухал ароматами весны. Воздух был теплым и влажным. Посреди деревни пылал большой костер, гул барабанов и слова незнакомого языка обволакивали Ханну, убаюкивая и делая все вокруг похожим на сон. Этого не может быть, с отчаянием подумала Ханна, все это происходит не наяву.

Дикий ритм барабанов стал еще более быстрым, и Ханна разглядела индейцев, танцевавших вокруг костра под звуки языческой музыки. Танцевали мужчины, к ним присоединилось лишь несколько самых отчаянных женщин. Ханна заметила, что некоторые из индейцев, сидящих вокруг костра, потягивают какой-то алкогольный напиток, прикладываясь к бутылкам, доставленным бессовестными торговцами. Ханна едва переставляла ноги. Она давно повернулась бы и убежала обратно в вигвам, если бы индианка не тащила ее за собой с силой, удивительной для преклонного возраста.

Девушка не представляла себе, что ее ожидает. Блуждающими глазами рассматривала она людей. И вдруг увидела Быстрого Ветра. Он стоял, возвышаясь над толпой, будучи на голову выше других воинов. Одет он был в мягкую кожаную одежду желтоватого цвета. Рубаха и штаны, искусно украшенные перьями и бусинами, были обшиты бахромой, свисавшей с рукавов и по боковым швам узких кожаных штанов. Мокасины, тоже украшенные бусинами, были зашнурованы до колен. Он был великолепен. Черные волосы свободно ниспадали на плечи, повязка с белым пером довершала наряд.

Быстрый Ветер почувствовал присутствие Ханны, прежде чем увидел ее, отведя взгляд от танцующих, он посмотрел на невесту, приближавшуюся к нему в сопровождении старой индеанки. Одета невеста в белое, цвет чистоты и невинности, с иронией подумал он. Глядя на нее, трудно поверить, что она шлюха. Наверное, разум покинул его, раз он соединяет свою жизнь с женщиной легкого поведения.

За короткое время плена Ханна поправилась, и хотя пышной женщиной не стала, костлявой теперь назвать ее тоже было нельзя. От блестящих кудрей до кончиков маленьких ножек, белая женщина показалась Быстрому Ветру совершенством. Он смотрел, как она приближается, и его охватывало такое томление, какого ему не доводилось испытывать никогда в жизни. Никогда Быстрый Ветер не чувствовал такого безумного зова плоти, никогда так не стремился, с почти болезненным желанием, проникнуть в женское лоно. В лоно именно этой женщины. Его женщины. Воробышка.

Впервые, сколько он помнил себя, не проклинал он белую кровь, текущую в его жилах, потому что такая же кровь текла в жилах Ханны Маклин.

Она стояла, отыскивая его в толпе испуганными зелеными глазами. Он взял ее за руку, провел в круг индейцев на определенное церемонией место и усадил с собой рядом. Почти сразу же ей в руки дали чашу, но есть девушка не могла. Быстрому Ветру тоже было не до еды, он едва притронулся к пище.