в нашу сторону два сотрудника. Все футбольные аналитики жалуются на отсутствие талантов, новых имён – не там ищете, бразильцы, африканцы – слабаки, наши милиционеры умеют забивать даже некруглые предметы, а уж какой-то там футбольный мяч, для них сущие пустяки.

– Пузырь –держись! – проскрипел я. На ключицу, откуда-то сверху обрушилась бетонная балка, мне так показалось сначала. Всего-то удар дубинкой – светленький, с пшеничными усиками сержант, азартно занёс её для повтора.

–За что?

–Молчи сука, убью!

Убедительно, да я, в общем-то, не особо и хотел разговаривать. Сержанта окликнули.

–С ними девка была, где она?

Виртуоз Москвы (из группы ударных), резко двинулся ко мне – Где она?

–И-И-кто?– ответ, к сожалению, совпал с икотой, начиналось состояние, называемое –«отходняк».

–Сучка, которая была с вами?

–К-к-какая?

– А их чего несколько было?

–К-к-кого?

–Кончай дурить –калекой сделаю, полжизни отниму, где она?

Открылась дверь УАЗа, вылез некто со звёздами на погонах, вкусно пахнущий дорогим парфюмом

– Сержант, что ты хочешь от него –не видишь –он в ступоре, хоть насквозь простучи его дубиналом, ничего не добьёшься, грузите их, в отделении посидят, обработаешь спокойно – всё тебе расскажут.

В отделении, задержавших нас оперативников встречали как героев.

– Ну, что как всегда, весело, со стрельбой?

– Не, сегодня не удалось, хотя преследовали их почти от самого Лося, а тормознули у Ховрино.

–Всех взяли?

–Нет, их больше было, половина сбежала – и, обращаясь ко мне – Адреса этих пидоров, быстро!

–?

Сержант-ударник переключился на Бориса.

– Где они живут –говори!

Я наклонился к Борису и уголком рта прошептал –Ничего им не… – Опять дубиной , и опять в то же место, правая рука онемела , сдерживаться я уже не мог.

– Чего ты стучишь по мне?

–Чтоо? –лицо сержанта побелело, будто схваченное морозом – да я тебя угандошу сейчас…

–Стоп! – опять вмешался тот самый звездатый из УАЗа – по камерам их, завтра разберёмся.

В камере я долго не мог заснуть – болела вся правая сторона, хотелось курить, задремал под утро. Утром вывели, и я с удивлением, увидел Нафаню и Вовчика –бледненькие, сидели рядом на скамеечке, меня посадили справа от них.

–Вы чего тут?

–Сами пришли.

–Ленка?

–Дома, если что её с нами не было.

–Ясно.

Нас сковали таким образом, что каждый был скован ещё с двоими, в целом получилась живая цепь из пяти человек – наручники были диковинные, не такие как показывают по телевизору, огромные, по виду какой-то сплав вроде алюминия, сковав, погрузили в ту часть УАЗа, которую называют обезьянником. Ехали долго, часто останавливаясь, выглядывая мы поняли, что едем обратно в Лось. На одном из перекрёстков машина в очередной раз остановилась, мимо шла симпатичная девушка в жакете необычного кроя из непонятного материала, я тут же включился.

–Дэвюшка, щито у вас за шюба, из комариных жоп –да?

Девчонка испуганно отпрянула в сторону, и тут нас просто попёрло – смеялись все, даже Пузырь, иссине – чёрный, похожий на зомби из ужастика, гоготали без остановки минут пять, машина остановилась –водитель вышел посмотреть – а что там смешного? Скорее всего, это было нервное – реакция на всё произошедшее, правда, значительно полегчало. В отделении милиционеры аппетитно ели арбузы, всё было в корках, на столе стояла недопитая нами бутылка Рояля, нас запихнули в камеры, и уже оттуда, по-модному выдёргивали на допрос.

5.

Место работы?

–Да я военнослужащий.

–Да ну, так мы тебя в военную прокуратуру передадим, на кой хрен ты нам нужен, возиться с тобой.

–Да я в увольнении, все по закону, чего сразу в прокуратуру?

–Есть один вариант– честно рассказываешь, что произошло и в прокуратуру тебя отдавать не будем.

–Да я с удовольствием, да не помню ничего, давно не пил, а тут сразу литр.

–Да я сам пью, но чтобы наутро ничего не помнить, такого не бывает.

–У меня бывает.

–Да, в общем, твои показания нам не особенно и нужны, твои друзья, которые сами пришли, такие разговорчивые оказались –ты не поверишь, почти всё рассказали, так несколько белых пятен осталось, ты нам их и заполнишь.

–?

–Вы зачем в Лось приехали?

–Маша здесь работает.

–А что Маша .бется здорово?

–Не знаю, не пробовал.

–Тогда чего ты всех сюда потащил?

–Я?

–Да, я и это знаю.

–Ну, я, в общем это…

–Кончай мямлить, зачем всех уговаривал, если у тебя с ней ничего не было?

–У меня к ней другое.

–Какое другое? А – любовь, да?

– Не твоё дело.

– Хамишь, сынок, а я ведь с тобой по доброму, помочь тебе хочу.

–Спасибо за помощь.

– Ну да, я понимаю у тебя чистое, светлое чувство, а тут я грязными лапами, да?

Милиционер встал, со смаком потянулся, хрустнули позвонки, он нанёс несколько джэбов и хуков в пустоту, развернулся на каблуках по направлению ко мне .

–Дурак ты, она тебе даже не дала, а ты теперь сядешь из-за неё, романтик хренов – и без перехода – Кто придумал угнать машину?

–Не помню.

–Твои дружки каждый на себя указывают, кто именно первым предложил?

– Да не знаю, я вообще вперёд ушёл, они меня потом уже на машине догнали.

– А, возвращается память потихоньку, да?

– Да всё равно ничего существенного не помню.

–Кто сидел за рулём, когда они тебя догнали?

– Не помню.

–Да ты ещё тупее, чем я о тебе думал, я же сказал, что всё знаю, даже то, что ты ехать не хотел, нескольких деталей не хватает, ты зачем хотел водителя КАМАЗа задавить?

–Кого?

–Да, козлик ты мой шерстяной, тот дед, которого ты сбить хотел – это водитель, старый кретин не смог заснуть, и решил свою машину проверить, тут-то вы ему и встретились, прибежал сюда весь в соплях.»Украли, красавицу мою украли!» Мы тут подумали, что у него жену похитили – а это всего лишь машина с арбузами.

– Арбузами?

–Старик говорит в кузове две тонны было, астраханские – кому вы их продали?

Я вспомнил радостные лица милиционеров, бодро жрущих арбузы в отделении, и коридор в корках по пути на допрос, но…две тонны? Дознаватель искренне рассмеялся.

–Одно удовольствие с тобой беседовать, у тебя всё на лице написано, значит и про арбузы тебе сказать нечего?

Нечего сказать, а сигарету обещанную, так и не дал.

По пути в камеру встретилась женщина с заплаканным лицом.

– Как там Дима?

–Кто?

– Дима Пузырёв.

– По– моему переломов нет, кости целы, правда, глаза теперь как у очковой змеи – я